Любовь и СМЕРШ (сборник)

«Эх ты, „оле хадаш“, – как бы говорили они, – мухлевать в Израиле надо умеючи. Тут все – евреи, в том числе и работники финорганов».

С печатью мировой скорби на лице инспектор принялся выписывать квитанцию. Казалось, еще секунда – и он порвет бланк, или начнет обучать Шаю хитрым приемам ведения отчетности. Однако скорбью все и закончилось, штраф оказался в руках у Шаи, а инспектор, вежливо пожелав хорошей субботы – вот ведь какой негодяй! – покинул магазин. Взглянув на квитанцию, Шаина жена схватилась за сердце и, простонав только одно слово: «Закрываемся», – свалилась на стул. Судя по всему, торговле пришел конец, а в бурной Шаиной жизни замаячила еще одна точка отсчета.

В Одессе Шая измерял глубину времени категориями – «до посадки» и «после». Переехав на Святую Землю, он стал подсчитывать годы «от приезда» и дальше. Теперь, благодаря бдительности фининспектора, в его словарь начал незаметно вторгаться новый критерий: «Когда у меня был магазин».

«Ничего, ничего, – подбадривал себя Шая, – в жизни надо попробовать все. По крайней мере, будет что вспомнить».

Спасение пришло откуда не ждали. Через несколько дней после визита инспектора дверь магазинчика отворил незнакомец. Черная шляпа, седая борода и жидкие пейсы, аккуратно заправленные за уши, не оставляли сомнений в его национальной принадлежности.

– Реб ид, – сказал он, – давайте поговорим. У меня к вам дело.

Незнакомец оказался хозяином соседней лавки, реб Мойшей.

– Не кажется ли вам, что двум продуктовым магазинам тесно на одной улице? – спросил он, начиная разговор в традиционной еврейской манере.

«Если кажется – перекрестись», – чуть было не вырвалось у Шаи. Спохватившись, он придал ответу колорит, соответствующий стране проживания.

– Мне уже давно ничего не кажется, – сказал он. – Да и что тут может казаться, когда бьешься в сорокаградусную жару, как рыба об лед, а Машиаха все нет и нет! Вот если кому чего и кажется, пусть прочитает два раза «Шма Исраэль» и три раза «Шмонэ Эсрэ» – как рукой снимет!

Шаино благочестие произвело на обладателя пейсов приятное впечатление.

– Насчет Машиаха вы не беспокойтесь, – вежливо сказал он, – мы его уже давно ждем. А вот кондиционер не мешало бы купить.

– На какие-такие шекели, – вскинулась жена Шаи, – тут и так еле-еле концы с концами сводишь, да еще этот инспектор…

– Что, собственно, вы имеете в виду? – перебил ее Шая, уводя разговор подальше от опасной темы. – Например, ваш магазин нам совсем не мешает.

– Я слышал, – сказал реб Мойше, – что вы серьезный человек и все свободное время изучаете святые книги.

Он посмотрел на томик русского перевода Торы, чернеющий между банкой маслин и бутылкой оливкового масла.

– Давайте объединим наши усилия. Я хочу купить у вас половину магазина и прекратить ненужную конкуренцию. Назовите цену.

Счастье оказалось так близко, так доступно. Как нечасто появляются в жизни таинственные незнакомцы, и как постоянно нас надувают хорошие знакомые.

– Только одно условие, – сказал реб Мойше, – прибыль будем делить по-еврейски.

Сердце Шаи, сделав секундную остановку, вновь перешло с иноходи на галоп.

«Ну вот, – подумал он, – разбежался на графа Монте-Кристо… Сейчас он тебе скажет!»

И реб Мойше сказал:

– Десять процентов от всех доходов пойдет на цдаку, а остальное будем делить поровну.

– Простите-простите, – зачастила Шаина жена, – я не поняла, вы, кажется, сказали «цдака»? Что это такое, зачем оно столько и почему на сторону? Лучше поделим между собой, как вы думаете, а?

Еврей посмотрел на Шаю, как «литовский» раввин на плакат о приходе Машиаха. Потом спохватился.

– Ах, да, вы же из России. Дети, украденные большевиками. Ленин, партия, комсомол.

Он снял шляпу и вытер платком лоб.

– От всех доходов евреи отделяют десять процентов на помощь бедным, поддержку изучающим Тору и другие добрые дела. Эти проценты являются залогом успешного ведения дел. Так обещал нам Господь через пророков.

– Послушайте, реб Мойше, – сказал Шая, – зачем вам искать других бедных? Мы тоже с трудом заканчиваем месяц, отдайте нам свои пять процентов – и делу конец.

– Ну, какие вы бедные, – возразил реб Мойше, – у вас свой магазин. А проценты все равно не ваши, если не передать их на благотворительные цели, Господь взыщет их другим способом.

– Как это взыщет? – удивился Шая. – Ангела, что ли, пошлет?

– Зачем ангела? – ответил реб Мойше. – Крыша у вас потечет, или машину украдут, или вор заберется, да мало ли есть способов потерять деньги.

– И кто это все придумал? – возмутился Шая. – Почему я должен без конца платить?! Страховку дай, налоги дай, а теперь еще и Богу дай!

– А вы попробуйте подсчитать свои убытки, – спокойно возразил реб Мойше, – сами убедитесь. Впрочем, я не настаиваю, не хотите продавать, не продавайте.

– Перестать ломаться, идиот, – вдруг быстро по-русски сказала жена. – Немедленно соглашайся.

И Шая согласился. Оформление документов решили перенести на начало следующей недели, реб Мойше тепло пожал Шае руку и, прикоснувшись к мезузе у входа, ушел.