Любовь и смерть на карантине

В общем, обстановка в семье нормализовалась. Хотя на работе по-прежнему не рассосалось. Но Стас решил все равно туда поехать. А дальше по обстоятельствам. И был крайне удивлен, когда сначала от Любы, а потом и от Людмилы пришло сообщение в мессенджер: «Срочно надо посовещаться. Подключайся».

Едва он ответил «Ок», Градова прислала ссылку.

«Лаврушку, что ли, будут раздавать? – приободрился Стас. – Ведь это я вычислил и раскрутил маньяка. Что там за награда для героя?»

– Наконец-то! – было первое, что он услышал, пройдя по ссылке. Все уже были в сборе.

Нетерпение выказала, как и всегда, Иванова. Вот уж у кого шило было в одном месте. Источник всеобщего беспокойства. Сегодня Апельсинчик была одна, без мужа, который снова уехал на работу. Но Стас не сомневался: вечером жена ему все доложит. Ивановы жили дружно.

– Чего такая спешка? – буркнул он. – Маньяк в камере, дальше уже не наша работа. Барышни могут гулять вечерами по парку спокойно.

– У нас новые вводные. – Слово взял Градов. – Вчера Николай Маслов признался в убийстве своей жены.

– Ну и?.. – непонимающе спросил Стас. – Надо раскручивать его дальше.

– Не все так просто. Я, использовав все свое влияние, поторопил экспертов. И мне прислали заключение первому. Сегодня ночью. Я как следует поработал…

– Да ты всю ночь не спал! – не выдержала Люба. – А с утра уехал на работу. Леша, да разве так можно?

Градов и в самом деле выглядел не лучшим образом. Лицо серое, под глазами залегли глубокие тени. На столе перед ним красовалась большая кружка, можно было не сомневаться, что с кофе. Стас тщетно пытался разглядеть логотип, либо какие-то другие опознавательные знаки. Но кружка была безликой, даже цвет определялся с трудом, не белая, не серая, и не бежевая. Рядом лежала такая же безликая ручка, точь-в-точь такого же цвета.

– Дело чрезвычайно интересное. – Голос у Градова сел, и он откашлялся. – Жену и в самом деле убил Маслов, тут сомнений никаких. На майке Маслова ее кровь, мотив налицо: ревность. Да и сам Маслов не отпирается. А вот по остальным эпизодам куча вопросов. Главное – по Антону Шевченко.

– А что по Шевченко? – напрягся Стас.

– Сравнительный анализ образцов показал, что совпадений нет. Следовательно, Шевченко убил не Маслов.

– То есть как это?!

– Погоди, Стас, – одернула его Люба. – Ну а с остальными что?

– Маслов утверждает, что у него есть алиби. Вечер седьмого января он провел с женой. Сама она это подтвердить не может, поскольку мертва, но та же Кристина мне сообщила, что Анжелика вечером седьмого января писала ей в вотсап.

– Ты с ней переписывался?! С Кристиной?! – удивился Стас. – Когда только успел?

– Я проверял информацию, – устало сказал Градов. – Девушка не имеет привычки удалять невинную переписку по вотсап, и я ее получил. Анжелика Маслова жалуется, что муж, или «этот козел», как она его называет, настаивал на исполнении супружеских обязанностей. А она себя плохо чувствовала после недавно сделанного аборта.

– То есть муж тащил бабу в койку, – кивнул Стас. – Понятно: они же бухнули. Про аборт Маслов ничего не знал, так почему обязательно «козел»?

– Николай Маслов попал на камеру, когда выбегал из дома, – пояснил Градов. – Так что алиби его сомнительно. Седьмого января именно он пошел освежиться, а не она. Его жена.

– То есть, когда убили Евгению Кольцову, Маслов все-таки выходил из дома? – заволновалась Люба.

– Да. И попал под камеру. Он, кстати, и не маскировался. Был в куртке, вязаной шапочке и без маски. Но в тот вечер, когда убили Шевченко, Николай Маслов, по его же словам, пил весь вечер. Мандраж снимал. Он боялся, что полиция придет. Что его вычислят.

– Пил водку и ел икру, – не удержался Стас.

– Чего? – недоумевающе спросила Людмила.

– Когда я пришел к нему вчера утром, Николай Георгиевич доедал бутерброд с красной икрой, – пояснил Стас.

– Он был дома весь вечер, когда в парке убили Шевченко, – ровным тоном сказал Градов. – Камеры наружного наблюдения и та, что в подъезде, Маслова не зафиксировали. И образцы ДНК не совпадают. Шевченко убил не он.

– Так сколько же у нас получается маньяков? – заволновалась Людмила. – На меня ведь тоже напал не Маслов.

– Ты в этом пока еще не уверена, – напомнил Стас.

– Но Шевченко же…

– Дайте я сначала договорю, – вернул к реальности спорщиков Градов. – Хуже всего со старухой Ищенко. Маслов говорит, что знать ее не знает. Я пробил обоих фигурантов по базе. Искал совпадения. Собственно, этим полночи и занимался. Они нигде не пересекались. Маслов и Мария Петровна.

– А в переходе, где бабка милостыню просила? – сообразил Стас.

– Маслов живет на противоположной стороне парка и ходит в другие магазины. Скорее нет.

– Они могли в парке пересекаться. Она ведь тоже ходила за водичкой на родник.

– Возможно. Но если обращать внимание на каждую пенсионерку, которая идет с тележкой на родник…

– Стоп! – воскликнула Люба. – С тележкой! То есть с сумкой на колесиках!

– Сумку Ищенки не нашли, – хмуро сказал Алексей. – Может, ее и не было.