Любовь и так далее

Разумеется, мы захмелели. Я – более чем. Мне теперь хватает одного бокала, а я, похоже, приговорила полбутылки, прежде чем Стюарт сгреб меня в охапку. Говорю это не в оправдание себе. А уж ему – тем более.

Одной рукой он держал меня за талию и так упирался носом мне в скулу, что на глаза навернулись слезы; я отстранилась от его губ.

– Стюарт, – взмолилась я, – не делай глупостей.

– Это не глупости. – Он выбросил вперед другую руку и схватил меня за грудь.

– Девочки. – Вероятно, это было тактической ошибкой, допускаю: как будто они были основной помехой.

– Они спят.

– Оливер.

– В жопу Оливера. В жопу Оливера. А к слову: ты же с ним небось уже не трахаешься? – Стюарт никогда так не выражался – по крайней мере, тот Стюарт, каким я его знала.

– Это тебя не касается.

– В данный момент – касается. – Его рука отпустила мою грудь и переместилась вниз. – А ну-ка, трахнись со мной. Вспомним прошлое.

Я начала подниматься с дивана, но пошатнулась, и Стюарт этим воспользовался: я вдруг оказалась на полу, головой между диванными ножками, а Стюарт навалился сверху. Я подумала: игры кончились. Коленом он раздвигал мне ноги.

– Я закричу, и сюда кто-нибудь прибежит, – вырвалось у меня.

– И подумает, что ты сама на меня кинулась, – подхватил он, – потому что Оливер тебя больше не ублажает.

Своим весом он выдавливал из меня воздух, и я раскрыла рот. То ли собиралась закричать, то ли нет, но Стюарт просунул мне в зубы ребро ладони:

– На, кусай.

Я не могла воспринимать это всерьез. Со мной был не кто-нибудь, а Стюарт. Слова «Стюарт» и «насилие», или нечто сходное, даже близко не стояли. Прежде. И вместе с тем они представлялись мне каким-то клише. Но не потому, что я уже попадала в такие переделки. Какая-то часть моего сознания порывалась сказать без надрыва: погоди, Стюарт, если мы с Оливером теперь почти не спим вместе, это еще не значит, что я готова лечь под тебя или под кого-нибудь еще. У кого нет секса в двадцать лет, те только об этом и думают. У кого нет секса в сорок, те не озабочиваются и начинают думать о другом. А к тому же ты сам не захочешь, чтобы это произошло вот так.

От задрал мне юбку. Сдернул с меня трусы. И взял меня силой, да так, что я стукалась головой о раму дивана. В ноздри бил запах пыли. Ребром ладони он затыкал мне рот. Кусать было бесполезно.

Я не поддалась панике. И уж тем более не возбудилась. Он сделал мне больно. Правда, ничего не сломал. Он банально трахал меня против моей воли, вопреки моему выбору. Нет, я не кусалась, нет, я не царапалась, нет, я не получила синяков, разве что один, чуть выше колена, да и тот ничего не доказывал. Впрочем, я и не собиралась ничего доказывать. Подавать в суд. Я сделала свой выбор.

Нет, вряд ли я была «в долгу» перед Стюартом за свой поступок десятилетней давности.

Нет, нельзя сказать, что я испугалась. Это же не кто-нибудь, а Стюарт, повторяла я себе, это не маньяк в капюшоне на темной аллее. Мне было мерзко и одновременно, если можно так выразиться, тоскливо. Я думала: неужели каждый из них этого хочет? Даже тот, кто с виду – приличный человек? Неужели все они так поступают и думают только о себе?

Да, я считаю, это было изнасилование.

Я думала, он извинится – это же не кто-нибудь, а Стюарт. Но он попросту оставил меня на полу, а сам встал, натянул брюки, прошагал через кухню, включил посудомоечную машину – и за дверь.

Почему я рассказываю это только сейчас? Да потому, что обстоятельства изменились.

Я определенно беременна. И уж конечно, не от Оливера.

19 Час вопросов

СТЮАРТ: Думаю, вы правы. Готов обсудить этот вопрос. Видите ли, на заре производства органических вин их качество оставляло желать лучшего. И вкус… не поражал тонкостью. И отношение к ним было неоднозначное. Или взять, скажем, биодинамизм – отношение к нему было еще более странным: придумают же – следовать ритмам природы, фазам Луны и так далее. Сдается мне, многие до сих пор не осознают, что порция вина может быть такой же полезной для здоровья, как, скажем, пучок моркови. Однако со временем качество органических вин улучшилось, и сейчас в продаже есть ряд вполне приличных брендов. Впрочем, у меня на это свой взгляд. Что способствует процветанию бакалейной торговли, то и хорошо. А тут покупатель может в одном гастрономическом магазине приобрести все необходимое. Особенно под вывеской «Зеленая бакалея».

ДЖИЛЛИАН: Вы просите меня вспомнить события десяти-двенадцатилетней давности?