Любовь и утраты

Дело же обстояло так. Первым в космос ушёл наш человек: 12 апреля 1961 года на корабле «Восток» Юрий Алексеевич Гагарин, гражданин СССР, совершил первый орбитальный полёт человека в космос. И хотя весь мир знал, что и первый искусственный спутник земли в октябре 1957 года был запущен Советским Союзом, полёт Гагарина буквально ошеломил мир и привёл в состояние нервозности и тревоги тех, кто занимался космической программой в США. Это только штатские люди, задыхаясь от восторга, ждали завтрашних полётов на Луну, Марс, а там и на звёзды. Военные думали о другом. Начиналась великая гонка. И месяца не прошло, как на корабле-капсуле «Меркурий-Редстоун-3» в космос поднялся американец Алан Шепард, совершивший маневрирование кораблём в невесомости, а ещё два с половиной месяца спустя – Вирджил Гриссом. Но оба полёта были суборбитальными, по сути – вертикально поднялись и приводнились. Да и в космосе они были один пятнадцать, другой шестнадцать минут. Потом пошло-поехало. В августе того же года полетел Герман Титов, в феврале и марте следующего года – Джон Гленн и Малькольм Карпентер, в августе Андриян Николаев и Павел Попович совершают групповой полёт на кораблях «Восток-3» и «Восток-4», осенью на «Сигме-7» летит Уолтер Ширра, весной 1963 года первый продолжительный полёт совершает на «Фейт-7» Гордон Купер, на что СССР отвечает групповым полётом Валерия Быковского и первой женщины-космонавта – Валентины Терешковой.

Наконец, в октябре 1964 года экипаж в составе Комарова, Феоктистова и Егорова совершает первый полёт без скафандров. Американцам пока ответить было нечем, они безнадёжно отставали. Почти два года после полёта Гордона Купера – ни одного запуска. И вот теперь готовилось нечто грандиозное, и провала допустить нельзя. Успех гарантирует утверждение Лунного проекта, неудача – надолго затормозит процесс. Была ли это гонка? Конечно, была! Но не столько за приоритетом и престижем – хотя и не без этого, – сколько за обеспеченье надёжной обороны страны и возможность нанести сокрушительный удар агрессору, если таковой найдётся. Полёты космонавтов были престижны, но главным оставались всё-таки ракеты, способные донести ядерный заряд в нужную точку за океан.

24

Пружина событий закручивалась всё туже. Тимофей понимал, что не сегодня-завтра ему придётся недели на две, а может, и на более продолжительное время отправиться с Сергеем Павловичем на Байконур, а значит, надо было непременно побывать у Маши, подготовить её к этому. Машу он застал в совершенно растрёпанных чувствах. У неё не было никаких желаний, даже телевизор, который он с позволения главного врача привёз и установил в её палате, она не хотела смотреть – не интересно ей было. Фрукты и вкусности, которые он привозил, она раздавала соседкам по палате, и всё равно маленький холодильник – его в больницу тоже привёз Тимофей – уже не вмещал доставляемых им продуктов. Машу нужно было как-то выводить из этого состояния, её настроение мешало лечебному процессу.

Она встретила его вялым поцелуем в щёку, но тут же прижалась к нему крепко-крепко, словно пытаясь согреться. Тимофей понял сразу: говорить какие-то умные увещевательные слова – только время терять. А больше говорить было не о чем, то, что за стенами больницы, её не интересовало. Процесс лечения был долгим и скучным; и ни одного слова об улучшении её состояния. Слава богу, вопросов на эту тему она не задавала. Для неё главным был вопрос о сроках окончания лечения.

Когда приехал Тимофей, девчонки собрались было уйти, чтобы оставить их наедине, но Маша сказала, что в этом нет необходимости, и соседки остались; им тоже было скучно, хотелось услышать о том, что происходило во внешнем мире. Да и Тимофей им нравился. «Шикарный мужчина, – как-то сказала одна из них, – завидую я тебе, Машуня».

Каждый раз, бывая у Маши, если позволяло время, он продолжал читать ей Жюля Верна. Вот и в этот раз Тимофей достал из портфеля книгу, которую теперь на всякий случай всегда возил с собой, и уже было начал читать, но Маша попросила его пересесть со стула на её койку и, только тесно прижавшись к нему, приготовилась слушать. Её соседки по палате любили эти чтения, они оставили свои дела и тоже приготовились к продолжению повествования о храбрых путешественниках. Сегодня он начинал читать восемнадцатую главу первой части.

«Глава восемнадцатая

Пенкроф больше не знает сомнений. – Прежний водосток. – Подземный ход. – Сквозь гранитный кряж. – Топ исчез. – Центральная пещера. – Нижний колодец. – Тайна. – Ударами кирки. – Возвращение.

Итак, замыслы Сайреса Смита осуществились, но, по обыкновению, он ничем не выразил своего удовлетворения, и, застыв неподвижно, крепко сжав губы, молча смотрел на необыкновенное зрелище. Наб прыгал от радости, а Пенкроф, покачивая головой, бормотал:

– Вот так штука! Здорово работает наш инженер!