Любовь и война. Великая сага. Книга 2

– Говорите, уедете на Запад, когда все закончится? – погладив окладистую бороду, задумчиво произнес он. – А что же думает о ваших планах та молодая леди из Фредериксберга? Я слышал, ваше увлечение довольно серьезное.

Его немного насмешливый тон почему-то сильно задел Чарльза.

– Ну что вы, сэр, – сказал он. – В такие времени я и о лошади-то толком позаботиться не могу. Куда мне еще брать на себя заботу о женщине.

Вскоре они попрощались, пожелав друг другу спокойной ночи. Хэмптон тепло пожал руку Чарльзу, ответил на его салют и снова предложил подумать о командовании бригадой. Чарльз обещал, но сказал это только из вежливости.

Выдыхая клубы пара, он побрел в темноте проведать Бедового. Несмотря на шутливый тон, он действительно сказал генералу то, что думал о своих отношениях с Августой. После Бренди-Стейшн и гибели Эба он не переставал мучительно думать об этом и наконец принял решение. Да, он любил Гус – так, как никого и никогда не любил. Но ради них обоих он должен был прекратить эту связь.

Чарльз был не единственным в их семье, в ком нарастало ощущение неизбежного краха Конфедерации. Купер тоже в этом не сомневался, хотя никогда не высказывался вслух, даже в разговорах с женой.

Теперь семья Купера жила в Чарльстоне, куда его прошлой осенью направил министр Мэллори. Люциус Чикеринг составил компанию своему начальнику.

Чарльстон больше не был тем очаровательным портовым городом с мягким светом фонарей, улыбчивыми жителями и колокольным звоном церквей, который так покорил Купера, когда отец сослал его туда.

Город так и не залечил раны после большого пожара шестьдесят первого года, он был истощен морской блокадой и осадой, враги грозили ему с моря и с суши. Этот уютный старый город вызывал у Севера ненависть, как никакой другой. К тому же янки снова хотели взять форт Самтер или даже уничтожить его, преследуя скорее символичные цели, чем военные.

Купер обнаружил, что портового комплекса их старой семейной фирмы больше не существует. Все строения «Каролинской морской компании» реквизировали военные, расширив склады и доведя просевшие и сгнившие причалы до негодного состояния, поскольку из-за блокады Чарльстон больше не мог снабжаться с моря. Их прохладный дом на Традд-стрит уцелел при пожаре, но Куперу и Люциусу пришлось вооружиться, чтобы выгнать из него с полдюжины незаконных белых поселенцев. Потом понадобились кисти, краска и дезинфекция, чтобы привести дом в более или менее приличное состояние, хотя уже через неделю после приезда Юдифь думала, что все эти усилия того не стоили. Ее муж проводил все дни и добрую часть каждой ночи в своей конторе или у генерала Борегара, готовясь к испытанию подводного судна «Ханли».

Сильнее всего на жизнь в Чарльстоне влияла федеральная блокада. Город был окружен двойным кольцом: во внутреннем заграждении стояли броненосцы, во внешнем – легкие деревянные корабли. Как и в других городах, здесь блокада тоже выполняла свои жестокие задачи, и не только потому, что отрезала Юг от источников снабжения важными товарами. Из-за того что янки постоянно держали под контролем Атлантику от Чесапикского залива до Флориды, приходилось рассредоточивать войска вдоль всего побережья, чтобы прикрывать места возможного нападения. «Анаконда» Скотта перестала быть теорией, вызывавшей насмешки. Ее кольца сжимали Юг, лишая его дыхания.

Еще одной причиной для постоянной тревоги в нынешнем Чарльстоне было непрекращающееся давление янки, которые всеми силами старались ослабить или захватить город. С самого приезда Купер снова и снова слышал одну ужасную историю. Прошлой весной Дюпон попытался взять Чарльстон атакой с моря, но неудачно. После этого Север перешел к смешанной стратегии. В начале июля федералы под командованием бригадного генерала Куинси Гилмора захватили плацдарм на острове Моррис и начали возводить среди дюн свои батареи. Восемнадцатого июля около шести тысяч пехотинцев Союза ринулись вперед и штурмовали форт Вагнер на мысе Каммингс, чьи орудия были направлены на вход в бухту.

К вечеру янки были отброшены назад к их позициям, и ярость северян только усилилась, потому что во главе контратаки шел Пятьдесят четвертый Массачусетский добровольческий полк под командованием полковника Шоу, полностью состоящий из цветных. Черные лица, появившиеся на бастионах, которые удерживали белые солдаты, заставили весь город вспомнить имена Ната Тёрнера и Денмарка Весси.

Неудача с фортом Вагнер взбесила северян, но не оказала особого влияния на осаду города. Федеральная артиллерия продолжала строить батареи; целыми днями под палящим солнцем и по ночам при свете сигнальных огней на платформах среди песка устанавливались осадные мортиры и новые казнозарядные пушки.