Любовь или криминал? (СИ)

— Там больше возможностей.

Ботан для себя решил, что не будет раскрывать истинной причины переезда, которая заключалась в возможных отношениях с лидером криминальной группировки. Он скажет, что это связано с учёбой и будущими перспективами. Ехать до его консерватории — очень долго и тяжело. Приходилось вставать в пять-тридцать утра, потом топать до автобуса пару километров, потом от автобуса на трамвае… Да и у парня из Петербурга возможностей больше, чем у парня, живущего в глубинке России.

— Нет, ты не поедешь в Петербург. Ты останешься здесь! — внезапно резко ответила мама. Ботан испугался. Он никогда не видел мать такой злой.

— Но мама! Это правда нужно для моей будущей музыкальной карьеры! — пропищал Ботан, как щенок.

— В Петербурге много бандитов! Тебя убьют! — запротестовала мать горячо. — Тебя обворуют, ты станешь жертвой насилия какого-нибудь!

И вдруг её осенило. Она поняла, из-за чего пошла вся эта история с переездом в Питер.

— Ага… Ты из-за той мерзкой девчонки решил уехать! Хочешь, я тебе расскажу, что будет с тобой, если ты начнёшь с ней отношения?

Ботан уже молчал, не в силах продолжать этот разговор. Однако мать восприняла его молчание как согласие и начала на повышенном тоне говорить:

— Вы начнёте встречаться, всё будет здорово поначалу, но потом она начнёт участвовать в перестрелках, ей будет плевать на то, что ты против её криминальной жизни, она будет делать то, что хочется ей, она не будет тебя слушаться, будет стремиться к лидерству, она не будет принимать во внимание тот факт, что ты мужчина, глава семьи, назовём это так, хотя ясно, что это жалкая пародия на семью. Потом она, как и все бандиты, начнёт изменять тебе, встречаться с несколькими мужчинами, заболеет, не сможет родить. А ты будешь ходить, как идиот, не зная, что твои рога с каждым днём растут всё выше!

— Ты даже её не знаешь! Ты не знаешь, какая она, зато уже делаешь такие выводы! Она, между прочим, в свои двадцать ещё даже не целовалась! — Ботан уже не мог слышать то, как девушку, которая ему нравилась, обливают грязью.

— А, это она тебе насвистела? — Мать улыбнулась мерзкой, ехидной ухмылкой. — А ты поверил. Какой ты наивный!

— Даже если это всё будет, это моя судьба! Я хочу совершить эту ошибку! Я хочу начать жить! Я живу в этих четырёх стенах, взаперти, играю Бетховена и тому подобных, не вижу белого света! Я не знаю, как живут без учёбы! Я чувствую себя роботом! Не лезь в мою жизнь, мне уже восемнадцать, я совершеннолетний!

— То есть ты так просто бросишь свою мать? Перестанешь ей помогать? — Она воспользовалась последним аргументом.

У Ботана на этой фразе открылись глаза. Влад понял, почему она против его поездки, дело ведь вовсе не заключается в волнении за безопасность сына. Просто мать — манипулятор, хочет, чтобы рядом с ней двадцать четыре часа семь дней в неделю кто-то был, дарил внимание.

— Я к тебе буду приезжать два раза в неделю. Я же не говорю, что брошу тебя! — крикнул Ботан в ответ.

Мать это всё достало, она поняла, что больше ничем не сможет ответить сыну. Она сидела с каменным лицом, не выражавшим никаких эмоций, а потом со всей силы дала пощёчину Ботану. От удара Ботан упал с кровати, машинально положив руку на мгновенно ставшую красной щёку.

К моральной боли от того, что им пользуются, как игрушкой, добавилась физическая от рукоприкладства.

Мать сама была в шоке от своего поступка. Она широко раскрытыми глазами смотрела на сына, боясь пошевелиться.

— Я всё понял, — низким голосом ответил Ботан. — Можешь не объяснять дальше.

— С-сынок, прости, — в конце концов произнесла Наталья дрожащим голосом. — Я не знаю, как это вышло…

— Как-как, головой об косяк, — безэмоционально сказал Ботан, уходя в свою комнату.

Ботаник понял, что после произошедшего ни минуты не останется с матерью. Он начнёт строить свою жизнь. Ему будет легче, ведь рядом будет Оливия…

Он посмотрел на часы. Уже одиннадцать вечера. Может, она уже спит? Но интуитивно Ботан понимал, что нет.

Он нашёл парадную тонкую рубашку белого цвета, джинсы, которые ему запрещали надевать, ведь это не официально-деловой стиль одежды, и кроссовки. Хорошо, что весной тепло по ночам, и от такой лёгкой одежды он не простынет. Хотя, Ботану было уже плевать.

Он прошёл пару метров до дома Оливии и постучался в дверь.

Оливия, которая заканчивала обход комнаты в, кажется, тридцать девятый раз подорвалась к двери моментально. Она его ждала. Это очевидно. Но когда Лив увидела Ботаника на пороге своего дома, она решила сделать равнодушное лицо и сказать:

— Ну что, решил зайти попрощаться?

— Нет, — Ботан, даже не дожидаясь разрешения Стар, зашёл внутрь. — Я хотел сказать, что…

— Погоди минуту, сядь, — Оливия села на кровать и жестом пригласила Ботана рядом с собой. — Ты какой-то замученный. Что случилось? У тебя на щеке синяк. Тебя били?

— Да, меня ударила моя мать, но прошу тебя, Ливи, ради Бога, не об этом сейчас. Мне тошно говорить о произошедшем там, дома. Я просто хочу сказать, что… Я согласен.