Любовь инженера Изотова

А пока? Пока все-таки было хорошо. Они виделись ежедневно, подолгу.

Тася мало говорила о себе. На все расспросы отвечала: "Ничего". Она была отцу сиделкой и медицинской сестрой, делала уколы, стряпала и кормила, сдавала кандидатские экзамены, вела научную работу. Это Алексей знал.

Видеть, как она бьется, и не иметь возможности помочь было трудно. Он хотел бы взять ее заботы на себя, но она даже не пригласила его к себе, не познакомила с отцом.

- Я боюсь, - объяснила она, - отец разволнуется. Ему сейчас нельзя волноваться.

Алексей готов был возразить, но не хотел огорчать Тасю. Он не представлял себе, что могли существовать причины, которые помешали бы ему привести Тасю к себе в дом.

- Я его подготовлю постепенно, а пока... - Тася улыбалась, - надо держаться.

"Держалась" она великолепно. Алексей забывал обо всем и видел только ее красоту, легкость, готовность смеяться. Она была всегда подтянута, тщательно одета. Она спрашивала Алексея, нравится ли ему ее платье, идет ли ей платочек. Алексей восторгался, щупал материю, а она внимательно и серьезно слушала и могла слушать долго. "В этом они все одинаковы", снисходительно думал Алексей, вспоминая, как три женщины в его родной семье могли радоваться покупке самой пустяковой.

Он уговорил Тасю пойти в ГУМ и купил ей кремовую индийскую шаль. Спросил: "Нравится?" - и пошел платить в кассу. Тася залилась краской. Если бы Алексей мог, он купил бы все, на что она посмотрела.

Шаль была газовая, с широкой золотой полосой и яркой этикеткой с английскими словами "Сделано в Индии".

От кого-то Алексей слышал, что подарки не должны быть предметами первой необходимости. В этом отношении индийская шаль была бесподобной. Алексей даже опешил, когда увидел этот сверкающий театральный, бесполезный предмет в руках у Таси.

- Ты сможешь ее когда-нибудь надеть? - спросил он, смеясь.

- Да, конечно, - ответила она, сложила шаль вчетверо и накинула на голову.

Они должны были расстаться на несколько часов, а вечером опять встретиться. Алексей поехал проводить Тасю.

Теперь они стояли в темном парадном дома, где она жила, на Таганке, и прощались.

"В подъезде, кажется, полагается стоять до двадцати лет, но не после тридцати", - подумал Алексей.

В парадное проскользнули две тени и быстро обнялись. Тася и Алексей, не сговариваясь, бесшумно поднялись на один этаж. Тася прижалась щекой к груди Алексея. От нее пахло духами и лекарствами.

Когда Алексей спускался, он оглянулся на влюбленных, которые согнали его и Тасю с их места на лестнице. Они делали вид, что собираются звонить по телефону-автомату, висевшему на стене. Алексей усмехнулся - его с Тасей тоже выручал этот сломанный телефон-автомат.

В один из дней, когда Тася была у Алексея, без предупреждения пришла Валя.

Для Вали с ее стремлением протолкнуться и устроиться в жизни получше семья Изотовых, как ни странно, была дорога. В детстве и в юности приходила она сюда, и ее принимали как свою, потому что сперва Лена дружила с нею, а потом Алексей любил ее.

С Леной она сохраняла дружбу-вражду. Валя завидовала тому, что Лена жила в Германии, что Лена вышла замуж, что она талантливый хирург, что у нее новая квартира. И радовалась, что Лена растолстела, и часто говорила ей: "Ты совсем не толстая". Потом фальшиво-участливым голосом спрашивала: "Ну что, ты уже оперируешь на сердце?"

Она почти вышла замуж за немолодого профессора геологии. Но говорить об этом было рано. Профессор не развелся со старой женой.

Валя вошла и остановилась, увидев Тасю.

"Ясно, - сказала себе Валя, - с этим вопросом все". И почувствовала, как у нее забилось сердце.

За столом сидела белокурая девушка с презрительными припухшими глазами и золотым шарфом на плечах. Желанная гостья и любимая женщина. Алексей держал ее руку и смотрел на нее так, как никогда не смотрел на Валю.

- Здравствуйте, друзья! - Валя села и улыбнулась улыбкой старого друга. Ямочки появлялись на круглых щеках ее, когда она улыбалась. - Рада с вами познакомиться, - сказала она Тасе с небрежной любезностью, - хотя мы виделись на вокзале.

Тася что-то рассказывала, теперь она замолчала.

- Что же было дальше? - спросил Алексей.

Тася молчала. Эта женщина в красной шляпе явилась из прошлого Алексея. Разговаривать при ней Тася не хотела.

Тетя Надя ставила чашки на стол, хвалила какой-то фильм, резала сладкую булку и обо всем спрашивала мнение Таси. О фильме, об артистах, с чем лучше пить чай - с халвой или с кренделем.

Округлое лицо Вали покраснело от злости и как будто распухло.

Алексей обманул, изменил, а теперь заслонял собой эту пигалицу, и толстая тетка взволнованно кудахтала, и все они боялись Вали.

- Алешик, - сказала Валя, - как дела? Ты все еще безработный, бедненький? Я охотно выпью чаю, - обратилась она к тете Наде. - У вас всегда крепкий и вкусный чай.

"Неужели я любил ее?" - подумал Алексей о Вале.

Он смотрел, как Тася, опустив лицо, ложечкой размешивает сахар и хмурится.

"Она достаточно умна, чтобы не обидеться на Валин приход", - сказал себе Алексей.

Тася подняла голову. Ее зеленые продолговатые глаза стали злыми.