Любовь инженера Изотова

По пыльной проезжей дороге спускались к реке люди, заиграл аккордеон, кто-то запел:

Он был задержан милиционером,

Потом с ним беседовал судья...

- Частушка-нескладушка! - засмеялся Казаков. - Вот так и живем.

Пробежали вприпрыжку босоногие девчонки в грязных платьях, с распущенными волосами, как маленькие несчастные ведьмы.

Подвыпившего парня в голубой рубашке бережно вели под руки две немолодые женщины и приговаривали: "Ну, Ваня!"

Человек десять, раздетые по пояс, с полотенцами, в соломенных шляпах, ехали вниз на старом разбитом грузовике. Поднимавшийся навстречу серебристый "ЗИЛ" остановился. Из "ЗИЛа" высунулся шофер, крикнул:

- Давай проезжайте, ребята!

- А это у нас "Волга"! - ответили ему с грузовика, и все засмеялись.

Вчера еще Алексей был в Москве. Вчера прощался с Тасей. На аэродроме она захотела сделать какое-то признание: "Ты должен знать".

Он ничего не хочет знать, кроме того, что-она его любит. Она правдива, ясна, прозрачна. Кого-нибудь она любила до него, наверное. Но его это не касается. Не касается. И все.

Интересно, где она сейчас, что делает. Разница с Москвой во времени здесь два часа. Он совсем плохо представлял себе ее жизнь. Безобразие, что не познакомился с ее отцом. Надо было настоять. Нечего было ее слушаться.

- А междугородная там же?

- Там же, - сказал Казаков и повел Алексея в сторону от дороги.

Спускаться было неудобно, и Алексей удивлялся, зачем понадобилось неповоротливому Казакову в парадном синем костюме и щегольских серых туфлях идти, цепляясь за колючие кусты, а не спускаться широкой и отлогой дорогой. А грузный, потный Казаков шел, отдувался и хвалил природу.

- Ну, скажи, что не красота, - говорил он. - Я тебя веду купаться туда, где нелюдное, прекрасное место.

- Тьфу, черт! - выругался Алексей. Он обжег руку о крапиву и вслед за этим запутался в мотке проволоки. - Куда ты меня, толстяк, тащишь?

- А здесь тропочка, - невозмутимо ответил Казаков, - и природа.

Их нагнала женщина. Казаков остановился, познакомил. Женщину звали Лидия Сергеевна, и была она высокая, полная, рыжеволосая, с яркими синими глазами и румянцем на крепких щеках. Оголенные руки, шея, ноги - все было крупное, крепкое, загорелое. Белое платье подчеркивало ее полноту.

- А я вижу, вы идете так медленно-медленно, решила догнать.

- Алексей Кондратьевич, мой старый друг, приехал к нам на завод, сообщил Казаков. - Да, дорогой, а где ты теперь работаешь, я так и не понял.

- Трудновато было понять, если я еще не говорил. Во ВНИИ.

- А-а, институтик, богоугодное учреждение! - сказал Казаков. - Как ты туда попал? Москвой соблазнился?

- Потом расскажу, Лидии Сергеевне неинтересно.

- Что вы, что вы, - сказала Лидия Сергеевна, - мне все интересно.

- Лидия Сергеевна завлабораторией и садовод, - сказал Казаков. - Как там ваши яблони, петрушка, морковка?

- Я, главное, клубнику сажала, - ответила Лидия Сергеевна и залилась краской.

- А яблони? - спросил Казаков и беспомощно посмотрел на Алексея. Потом подал руку Лидии Сергеевне, чтобы помочь ей перебраться через крапивное место. Дальше они шли, держась за руку, и вели разговор о яблонях.

- Яблони? Яблони не скоро вырастут - через шесть-семь лет.

- Так долго растут?

- Смотря какая яблоня.

- Цветут яблони красиво, - сказал Казаков, глядя в глаза Лидии Сергеевне.

- И вишни, - прошептала Лидия Сергеевна, - и вишни тоже.

"Что они городят, ничего не понимаю", - сказал про себя Алексей.

- Вот река, можешь плавать, - бодро сообщил Казаков, - а мы тебе помашем с бережка. Здесь замечательное дно. Пляжа нет, а дно хорошее.

Лидия Сергеевна теребила кушак на платье, опустив рыженькие ресницы.

- Пляжа нет, а дно хорошее, - настаивал Казаков.

Эта случайная встреча была совсем не случайная, понял Алексей, они просто-напросто шли на свидание.

Когда Алексей вбежал в воду, ему сразу стало понятно, почему здесь не купаются. Дно было илистое и топкое. Он оглянулся на берег - и место здесь пустынное, и чертополоху здесь изумительно много.

А те двое не смотрели на Алексея, они сидели на пиджаке Казакова и разговаривали.

Алексей помахал им рукой.

Возвращались в город вдвоем. Лидия Сергеевна ушла раньше, заторопилась, просила ее не провожать, пригласила к себе в гости и ушла, почти убежала.

- Вот так, дорогой, - усмехнулся Казаков, - ты не подумай чего. Ничего нет. Женщина она чудесная и заслуживает счастья. Но поздно мы встретились, и уж тут ничего не поделаешь. Так вот, позволяю себе иногда подержать ее за руку. Как вор. И всякий раз даю себе слово, что больше не буду.

- Она замужем?

- Нет. Одинокая. Я женат, - помолчав, добавил Казаков.

Алексею это было известно. Он жалел приятеля. Он сам был счастлив, их любовь с Тасей была открытой, неомраченной.

- Факел мы погасим, уничтожим как класс. План будем выполнять. Могу поехать туристом в Индию. Вместо двухкомнатной могу трехкомнатную квартиру получить, а счастья... счастья получить уже не могу. Теперь уж буду жить для сына. А она, Лидия Сергеевна, надо думать, еще встретит кого-нибудь...

Казаков удрученно смотрел в землю.