Любовь инженера Изотова

- В общем, дорогой, ты сейчас все равно всех не запомнишь, я тебе назову главных, с кем тебе придется иметь дело и кто тебе будет чинить препятствия и устраивать неприятности. С Лидией Сергеевной ты уже знаком. Она консерватор и задерживает внедрение нового аппарата для разгонки. Но она хорошая женщина, и ей прощают то, что в лаборатории не ведется исследовательская работа, и многое другое.

Лидия Сергеевна улыбнулась Алексею, улыбнулась всем.

Пассажиры, ожидавшие автобуса, особого внимания на Алексея не обратили: научных сотрудников из разных городов на заводе видели немало и относились к ним как к неизбежности. Алексей был еще один научный сотрудник, ну и ладно.

Подъехал автобус. Разбитной шофер с повадками любимца публики открыл дверцу, уступил свое место за баранкой кому-то из инженеров, а сам всю дорогу комментировал рытвины, вздыбившийся асфальт и пыльные объезды, которыми изобиловал путь к заводу.

Дорогу ругали все, это была главная тема в автобусе.

- Это вам предстоит слушать каждое утро и каждый вечер, - с улыбкой сказала Алексею Лидия Сергеевна.

Ругаться начали с первого толчка, за которым последовало множество других.

- Каждый год чиним, починить не можем...

- Эх, дорожка фронтовая!

- ...Помирать нам рановато...

- Внимание! Спокойствие! Проехали!

- Эта дорога не простая, эта дорога золотая, - обратился к Алексею главный механик. - Если ее выложить из чистого золота, то дешевле обойдется, чем бесконечные ремонты.

- Дороги наши российские!..

- Внимание! Яма! - резвился шофер.

- Дали бы бетон на полметра, была бы дорога, а не ремонты, - сказал главный механик и сморщил нос, как будто собирался чихнуть, но не чихнул.

- Нам еще ничего, - сказала Лидия Сергеевна, - у нас свой автобус, а вы бы поездили, как люди ездят.

- Вот так они будут брюзжать всю дорогу, - сказал Казаков. - А тут дело очень простое. Для нас главное - производственная площадка, быстрей, быстрей, завод дал первые тонны нефти, ура, да здравствует. Что государственные денежки на ветер летят, это неважно. Завод дымит - и все в порядке, а подъездные пути потом. И вот дорогу делаем и ремонтируем, делаем и ремонтируем. Противно говорить. Алеша, знакомься дальше, этот молодой человек, белобрысый, с нахальным выражением лица, - это Григорьев-электрический, главный энергетик, большой бюрократ. У нас есть еще Григорьев-механический, Григорьев-водяной, но Григорьев-электрический из них самый примечательный человек. Большой формалист, несмотря на свою молодость.

В автобусе все засмеялись. Сегодня Алексей узнавал приятеля с его балагурством, веселостью, насмешливостью. По воспоминаниям Алексей знал, что шутки Казакова вовсе не беззлобны. Григорьев-электрический кисло улыбался.

- Хотя какое отношение на нашем заводе к главному энергетику? продолжал Казаков. - Дай пар, дай горячую воду, воздух, электричество - и катись.

Григорьев засмеялся первый.

- Правильно! - сказал он. - У нас гораздо больше ценится умение играть в преферанс, чем умение давать пар.

Это был злой намек. Казаков не ответил, усмехнулся.

Лидия Сергеевна тронула Алексея за рукав.

- Вон завод, - показала она, - здание дирекции. Мы приехали.

Водитель, вернее, тот, кто его заменял, с шиком развернулся и остановил автобус у подъезда. Широкий вход обрамляли колонны, оранжевые настурции свисали из круглых каменных ваз, цветы были высажены вдоль всего здания заводоуправления.

- Все живые-здоровые? - осведомился настоящий шофер.

А тот, кто его заменял, вытер руки, гуднул, помахал рукой и ушел быстрыми, широкими шагами на завод.

Алексею нравилось, что все загорелые, веселые, переругиваются, сейчас разойдутся по кабинетам и цехам.

Черноволосая девушка-охранница с винтовкой, туго перетянутая широким солдатским ремнем в талии, неприступная, как изваяние, проверяла у ворот пропуска. Шоферы сигналили, шутили, кричали, поторапливали охранницу. Рядом из проходной выходили рабочие, щурились на солнце, останавливались возле щита, где были вывешены результаты истекших суток: на первом месте цех номер три, на последнем - цех номер восемь. "Стыдно товарищу Рыжову за грязь на территории цеха!" Комсомольцев призывали на борьбу с потерями нефти и нефтепродуктов.

Все обыденное, привычное, но Алексей смотрел с интересом, и даже фамилии невольно оставались в памяти.

- Какой это цех - восьмой? - спросил Алексей.

- Как раз каталитический крекинг, начальник цеха - Рыжов, колоритная фигура, - ответил Казаков. - Ты с ним наплачешься. Старый сгонщик, никого на заводе не боится.

Лидия Сергеевна засмеялась.

- Рыжов на весь завод один.

- Идемте, товарищи, - сказал Казаков, - довольно прохлаждаться. Мой друг Алексей Изотов - редкое явление в нашем деле. Нефтяник-философ. С ним будет так; сперва он будет смотреть по сторонам, потом будет смотреть себе под ноги, сопеть, а потом предложит весь завод перестраивать. Мы с ним еще хлебнем горя, попомните мои слова. А сейчас пошли, работать надо.

Алексей поддержал Лидию Сергеевну за локоть, помог подняться по ступеням заводоуправления.