Любовь: история в пяти фантазиях

Аретино проповедовал ненасытную любовь, наслаждался ею, смеялся над ней и изведал всю глубину той любви, которую удовлетворяет куртизанка, чья жизнь, заявлял он, «божественна», потому что наименее лицемерна. В такой формулировке присутствовал намек, невзначай предупреждавший о корыстолюбии самого Аретино: наилучшая жизнь для него — это деньги, соединенные с удовольствиями. О том, как разбогатеть, Аретино знал не понаслышке: его произведения были занесены в составленный церковью Индекс запрещенных книг, но вопреки — или благодаря? — этому их изучала пытливая читающая публика в разных странах. Аретино был одним из немногих людей своего времени, кто понимал, как воспользоваться преимуществами такого головокружительного «стартапа», как печатный станок. Зарабатывая на своих бестселлерах, он избавился от тирании покровителей, а самой популярной его книгой оказалось собрание писем — собственноручных посланий, смело опубликованных еще при жизни автора. Эти письма свидетельствовали о формировании вокруг Аретино широкого круга общения, что делало его одним из первых в мире лидеров общественного мнения. Тициан, близкий друг Аретино, несколько раз писал его портреты, а однажды использовал его в качестве натурщика для фигуры Понтия Пилата. К концу жизни Аретино стал знаменитостью: на оборотной стороне медальона, созданного в его честь, он был изображен уже не сатиром, а восседающим на троне импресарио, которому, склонив головы, отдают дань уважения четыре князя в античных одеяниях.

Даже несмотря на то что Аретино разделял древний предрассудок о ненасытности женских сексуальных аппетитов, он предоставлял женщинам определенную свободу действий. В самом деле, ведь именно они руководят любовным действом, исполняя роль — в соответствии с мужской фантазией — чистых, послушных и старательных дев. Нанна рассказывает Пиппе, как притворяться женственной перед любовником, даже если он стар и уродлив или когда от него дурно пахнет: сначала она должна вздохнуть и покраснеть, потому что так выглядят «признаки любви, заставляющие пульсировать молот страсти». Ей следует вести себя так, как описано в «Руководстве для хорошей жены» (см. главу 3), за тем исключением, что в постели она должна прикинуться, будто ей нравится заниматься любовью со своим спутником. Все это, конечно, притворство, но ей удастся хорошо заработать. В то же время это тяжелая работа, ведь именно на женщине лежит бремя поддержания фантазии. Аретино подшучивает над легковерными мужчинами, падкими на ложь, но пишет в основном для них, предлагая им нечто вроде любви, существующей для удовлетворения их потребностей.

Столетие спустя традиция, основанная Аретино, переживала расцвет. Книги эротического содержания, заодно, как предполагалось, обучающие мужчин и женщин секретам служения ненасытной любви — собственной и чужой, — выпускались в избытке. Например, во Франции появились такие сочинения, как «Академия для дам» (L’Académie des dames) и «Школа для девушек, или Философия для дам» (L’École des filles, ou la philosophie des dames) (1655). Последняя работа была переведена на английский под названием «Школа Венеры» — на фронтисписе книги были помещены три дамы, радостно разглядывающие пенисы, которые можно было купить у продавщицы, а внутри присутствовали многочисленные изображения всевозможных «непристойных поз»[191]. Сюжет «Школы Венеры» сводится к соглашению между неким Роджером, влюбленным в наивную юную Кэти, и Фрэнсис, ее мудрой кузиной. Выполняя свою часть сделки, Фрэнсис посвящает несведущую девушку в то, каким образом одна «половина человечества е..тся с другой». Поскольку этим занимаются все, ничто не выходит за рамки дозволенного. Осведомленная леди перечисляет части тела, принимающие участие в сексе, используя для них как собственные, так и иносказательные названия — всевозможные вульгарные термины, какие только можно подобрать. Фрэнсис объясняет природу прелюдии для секса, описывает позы для полового акта и настолько образно восхваляет его удовольствия, что у Кэти «возникло большое желание попробовать себя в этом виде спорта». Чем она и занимается, во второй половине книги радостно описывая Фрэнсис свои приключения с Роджером. В дальнейшем сочинения вроде «Школы Венеры» становились отправной точкой для художественных романов.