Любовь к фарфору

–Вы когда-нибудь слышали о галантности в общении с женщинами?!

Вдруг Андре приблизился совсем близко и не успела она отскочить или возразить, как он взял её руку в свою.

Ласково говорил:

–Иногда быть невоспитанным хамом очень выгодно и полезно: можно во время разговора взять девушку за руку.

Исидора выдернула свою ладонь и выдохнула ему в лицо:

–Враг общественной морали и безопасности.

Он вновь схватил её ладонь и поцеловал пальцы.

С ехидством подначивал:

–Пожалуйтесь завтра в Дамский комитет на дерзкого и нахального мужчину в подчинении.

–Полагаясь исключительно на свои манеры и умение держаться по-королевски, я сделаю вид, что Ваша пьяная выходка была лишь актом восхищения начальницей, а не девушкой. А так знайте: моя гордость ущемлена.

–Это не гордость, а показное величие.

Ответом ему была пощёчина.

–Ошеломлён,– с лживым простодушием «удивлялся» мужчина,– Вы в очередной раз меня колотите.

Исидора стояла перепуганная.

Она залепетала:

–Извините, не знаю, как это получилось.

С глубоким чувством собственного достоинства художник подтрунивал над её воспитанием:

–Вот сразу видно: воплощение благородных поколений, идеал аристократичности! Решаем вопросы при помощи избиения слуг…Понятно, почему в обществе кризис доброты, если даже такие милые и нежные создания бросаются с кулаками на подчинённых.

–Меня спровоцировало Ваше девиантное поведение…Давайте: я подарю Вам литровую бутылку марочного испанского вина, а Вы пойдёте домой, отоспитесь, и придёте послезавтра.

–Ваше радушие наводит на подозрения. Уж не отравили ли Вы мне вино?

–Зачем мне Вас травить?

–Чтоб зарплату не платить.

–Так Вы отказываетесь от подношения в виде выпивки?

–Чёрт с Вами, давайте. Вот так и спаивают рабочий класс.

Исидора достала бутыль со спиртным.

Просила:

–Только не пейте по дороге к дому. Мало ли что…Пьяному море по колено, а лужа по уши…

–Выпью за хороших женщин, потеснивших мужчин на многих прекрасных работах и на славных поприщах…но не вытеснивших их из сердец мужчин.

–Мне жаль Ваше здоровье.

Он продолжал поддразнивать её:

–А я думаю: выпивать мне крайне полезно. Мои ноги затекают, ведь я мало двигаюсь, то стою, то сижу…А алкоголь разгоняет мою кровь. А можно я попробую вина немножко сейчас?

–Только глоток. Вот Вам фужер. Сейчас пойду посмотрю что рисуют Ваши подмастерья, к моему приходу, надеюсь, Вы уже очистите мой кабинет от своего присутствия.

Леди удалилась.

Зашла через пару часов.

Андре лежал на столе, раскинув ноги и пьяно сопел. Пустая бутылка валялась на полу.

Исидора растолкала художника.

Тот заплетающимся языком гундел:

–А, мисс Сливки Общества пожаловала…Я так подумал: лучший способ не опаздывать на работу – вообще не уходить.

–В Вас высокий потенциал и профессионализм, но они соседствуют с ленью, пьянством и разгильдяйством!

–Зато Вы у нас – чистейшей крови принцесса. А принцессы даже не какают, у них всё дерьмо в характер уходит.

Леди выпучила глаза.

Француз взял со стола портрет её отца, криво усмехнулся, не узнавая лица.

–Очередной жених?– почему-то решил он.

И не успела девушка возразить, как Андре саданул по портрету кулаком под аханье работодательницы. Затем он взял из под головы книгу, подаренную сестрой. Прочёл название.

–О, это труд одной из ярых феминисток,– захихикал мужчина.

Он сел, достал из ботинка складной нож и проткнул трактат насквозь.

–Что Вы себе позволяете?– опешила Исидора.

–Ах, да, Вы же привыкли к более цивильному поведению…Мне как долго ползать на коленях, моля прощение?

–Вы обижаетесь, что я всё время Вас бью, но с какой бы радостью и удовольствием я бы присоединилась к группе хулиганов из подворотни, избивающих Вас!

–Это грехопадение, мисс Уинд. Да-да. Вы жаждите крови невинного человека. А я думал: социальная агрессия особо жестока в низших слоях общества. Ан нет, элита ненавидит тех, кто снабжает её деньгами так, что готова дубасить бедняжек-бедняков день и ночь.

–Вы – сатир и циник. А я предполагала, что художники – утончённые натуры, такие, словно ангелы: чувственные, ранимые…

–Нет, я не гомосексуалист. Вы ошиблись.

–Ваши скабрезные шуточки меня раздражают. И это Вам прямая дорога в ад с Вашими-то пьянками.

–Ну и замечательно. Там тепло всегда. А Вы в раю будите яблоки кушать. Только молю: через решётку мне немного подкиньте яблочек, а я сидр с них сделаю или в виски перегоню.

–Как же мне Вас изменить в лучшую сторону?– вздохнула Исидора.

–Попробуйте изменить себя, и Вы поймёте: насколько ничтожны Ваши шансы изменить других.

–А мой изъян в чём?– не поверила его словам девушка.

–Вы же не любите мужчин! Так попробуйте их полюбить.

И француз стал стягивать с себя пиджак, расстегивать пуговицы на рубашке.

–Вы в своём уме?– ужаснулась леди.

–Если Вы утверждаете, что оба пола равны, то Вы не должны пугаться обнажённого тела мужчины. Мы же одинаковы.

–Не утрируйте, имеются физиологические различия.

Торс мужчины оказался прекрасно сложен. Развитая мускулатура притягивала взгляд. Исидора сразу припомнила о том, что Андре любит рубить дрова.

Но вслух она не восхищалась, а порицала:

–Недаром пословица говорит: «У всякого в рукаве сидит дурак».