Любовь как сладкий полусон

Только вот у Юрия точка зрения по данному поводу не совпадала с настроем приятеля. «Марина – с Витькой, Стелла…эх-ма… – со спонсором, – тоскливо размышлял он, глядя на испитое лицо Лукина, – а я…А я, получается, пятое колесо в телеге. Как в фильме «Три плюс два». Кстати, как там звали лишнего? Сундуком? Поздравляю тебя, Кондрашов: отныне ты – Сундук!»

– Юрок! – отвлёк его от унылого миросозерцания Кропотов, натягивая на голову шапочку. – Мы едем в хижину дяди Толи. Сорок пять секунд – подъё-ом!

– Да-да, – неоглядываясь, нервно дёрнул рукой тот.

– Ну, ты чё застрял, Кон? – не унимался Виктор, под ручки подталкивая студенток к выходу.

– Юра, мы ждём тебя, – присоединилась к нему Кораблёва.

– Да-да, – подобно примитивному бабуину отозвался юноша.

Образовавшийся новый квартет под шутки и прибаутки Виктора вывалился в коридор. Через пару-тройку секунд пискнула охранная сигнализация «джипа», через полминуты хлопнули дверцы машины и легко запустился двигатель…А немного погодя чудо-локомобиль мощно «стартанул» к избушке молодых специалистов.

3

В клубе остались Кондрашов и Лукин. Аркадий Николаевич обрисовывал ассистенту проблемы репертуара, а тому лишь оставалось механически кивать головой и поддакивать. Бренное тело молодого человека покоилось здесь, а мятущаяся душа, помимо воли хозяина, стремилась к домику на окраине села.

– Э-эй…Ты где? – подобно окулисту тестирующе помахав рукой перед глазами помощника, наконец обратил внимание на его отсутствующий вид заведующий клубом.

– А? Да здесь я, здесь, – словно оправдываясь, отговорился тот.

– Я уж предположил, что вы со Стеллой поругались, – изобразил недоумение Лукин. – Так, вроде бы, отпадает: она же звала тебя.

– Всё нормально, всё нормально! – излишне энергично принялся изъясняться Кондрашов, подобно всякому человеку, скрывающему действительные чувства. – Сейчас их догоню.

– Они ж – на машине, а ты – пешедралом? – усомнился в реальности его намерений собеседник.

– Так я же футболист! – с неподдельной серьёзностью возразил юноша.

И мгновение спустя, оценив ситуацию, парочка дружно расхохоталась.

– Кстати, Аркадий Николаевич – несколько разрядившись,

спросил Юрий, – если что…, у вас не найдётся заимообразно…кгм-кгм…выпивка.

– Чего-о?! – подобно бегемоту «отвесил» тот от неожиданности нижнюю челюсть. – Ты – и вдруг…

– В компанию на холяву – дурной тон, – доходчиво аргументировал уступку незыблемым спортивным принципам заядлый футболист. – А пить-то я не буду.

– Хым, сыщем кой-чего, – полез Лукин в глубь директорского стола.

И он достал из личного запасника большую бутылку марочного виноградного молдавского вина.

– Благодарю, – испытывая неловкость, подвинул стеклянную ёмкость паренёк к себе. – Завтра рассчитаюсь.

– Чего там, свои люди, сочтёмся, – союзнически подмигнул ему завклубом. – А вот заложить за воротник – не помешает. Ибо на светский раут, Юра, негоже заявляться при плохом настроении. Посему, давай-ка, поднимем тонус старым испытанным средством: вверимся, так сказать, Бахусу.

И он повторно полез в стол, поочерёдно извлекая оттуда с ловкостью индийского факира два гранёных стакана, уже початую бутылку красного вина, шмат копчёного сала, огурец, соль, луковицу и полбуханки хлеба.

– Что вы, что вы! – запаниковал Кондрашов. – У меня же, в самом деле, спортивный режим.

– Какова жизнь-гадюка, а? – деланно посочувствовал Лукин «компаньону по несчастью». – Тебе пить можно, а ты не пьёшь, мне нельзя – а я пью. Трагедия. И всё же я граммулечку дерябну. И тебе, для мизансцены, я такоже налью, а дальше ты уж сам выбирай: пить или не пить, быть или не быть, хе-хе.

Аркадий Николаевич отмерил сполна в каждый из стаканов вина, и руки его при этом вожделенно подрагивали. Он, захлёбываясь от жадности и нетерпения, влил в себя рубиновую жидкость, прикрыл глаза, и, запрокинув голову, ненадолго застыл. Когда его с ног до головы передёрнуло, Лукин поднял веки, потёр ладони, как недавно Кропотов, изрыгнул из себя: «Лепота!» – и приступил к закуске.

– Ты, друг мой, – вкусно похрустывая огурцом, зачал директор

учреждения культуры следующий виток беседы, – не желаешь причаститься, так отведай для приличия сальца. Классное сальцо! Мне его Ниночка Самохина у кого-то там за полцены выцыганила. А на меня не гляди…Щас у меня морда до того красная станет, что сам Михаил Евдокимов позавидует. А глазёнки – заблестят…Ну и так далее.

– Аркадий Николаевич, – с тусклым видом заговорил Кондрашов, перекладывая от нечего делать ломтик сала на листок бумаги, лежавший подле него на столе и заменявший тарелку, – вы женаты?

– Хым…Вопрос, конечно, антиресный, – осклабился тот. – Официально…Три раза, – «подведя баланс» на пальцах, известил он. – Фактически же…Хе-хе…Как там в загадке сказано: «Поле не меряно, овцы не считаны, пастух рогат». Хе-хе…А что?

– Наверняка, вы в прошлом были при больших деньгах, раз трижды женились? – предположил паренёк.