Любовь как сладкий полусон

– Да и я в той же манере выскажусь, – вдохновлённый поддержкой Стеллы, уравнял себя с американским президентом Юрий. – Когда всякий лишь тянет одеяло на себя, общего дела не получится. Нынче в стране что рушится в первую очередь? Дороги, мосты, школы, больницы…А какая же без них Россия? И ещё: в Йемене или Гватемале все тоже очумело гребут под себя, но живут беднее всех. И таких из двухсот пятидесяти стран мира – больше двух сотен…

– Вау…Это…Юра-а! – простонал Хорин, в растерянности

подбирая доводы. – …Ну чего ты ту-тупишь? Думай о себе. Представь, ты работаешь под меня…Да за пару лет вырастешь так же, как я. А будешь бо-болеть за всех – так и сгниёшь в этом занюханом Нижнем Грязюкино!

– Но-но! – выходя из хмельной дрёмы, патриотично рявкнул Кропотов. – В Нижней Замараевке!

– Да всё одно…, – отмахнулся представитель среднегорского истеблишмента. – И кы-кому ты будешь нужен босой да безлошадный?

– Мне, – неожиданно вступила в дискуссию, уже больше походившую на перепалку, Стелла.

– Х-хе…Да-а? – словно кувырком полетев в канаву, поперхнулся Эдуард.

– Да, мне Юрочка нравится как раз такой, какой он есть – с невыразимым спокойствием повторила девушка, блистая иссиня-голубыми глазами. – Он – справедливый мальчик. Конечно, пока он очень юн, однако мне думается, что мужские перспективы у него самые благоприятные…Это наш ответ Чемберлену! – «ввернула» завершающий штрих она, и засмеялась, искоса посмотрев на Хорина. – Потому давайте прекратим склоку и продолжим приятный вечер.

Кораблёва встала из-за стола, прошла к своей кровати, достала из дорожной сумки, стоявшей на полу, какой-то свёрток и вернулась обратно. Приблизившись к Кондрашову, она извлекла из пакета спортивные курточку, шапочку и шарф – всё в красно-синюю расцветку с надписями «ЦСКА».

«Будущему знаменитому футболисту от фанатки», – шутливо сказала она. И тотчас же нахлобучила на Юрия шапочку, обвязала его шею шарфом, а затем благодарно поцеловала в щёку.

После этой назидательной фронды, предметно проучившей высокомерность Хорина, студентка достала из прикроватной тумбочки янтарные бусы и надела их на свою нежную шею. Её манипуляции сопровождались столбняком остального сообщества.

– Демонстрируются впервые! – торжественно провозгласила Стелла. – Подарок Юры, – взяв с тумбочки зеркальце и огладывая в него себя, добавила она. – Мы с ним обменялись сувенирами в качестве…как их…, – в нетерпении сделала она тонкими и длинными пальцами жест «перебора на струнах гитары». – А! В качестве футбольных одноклубников.

От событий последней четверти часа обстановка в хижине дяди Толи потеряла непринуждённость. Тем паче, что Виктор, которого окончательно развезло, всё порывался «разобраться за Нижнее Грязюкино» с горожанином. «У-у-у-у, ты какой! – паровозной трубой гудел он в адрес Хорина. – Я думал ты – классный пац-цан, а ты – тот ещё фраер!»

Кондрашов и девушки утихомирили Кропотова и убрали угощение со стола. Посовещавшись, Стелла и Марина засобирались в Ильск, решив переночевать у родителей Шутовой.

– Я вас увезу, – мрачно заикнулся, было, Хорин.

– Нет, ты пьян, Эдуард, – безапелляционно решила Кораблёва. – В таком виде нельзя садиться за руль.

– Я у-увезу, – упорствовал тот. – Га-гаишники знают фамилию Хо-хорин.

– Зато они не гарантируют нам безопасность, – возразила Стелла. – И потом, мы, замараевцы – законопослушные граждане, – не без юмора дополнила она. – Ложись и спи. Виктора мы отведём домой, а в город нас проводит Юра.

Глава вторая

1

Все мы так устроены, что стресс снимаем неким апробированным приёмом. Хотя лучшее средство от душевных потрясений – устранение факторов, их порождающих. При условии, что добиться этого нельзя, каждый разряжается по-своему: одни глушат грусть-печаль водкой, другие предпочитают развлекательное чтиво, третьи бьют обидчику физиономию, а кое у кого просто-напросто случается нервный срыв.

Кондрашову острой занозой в сердце засела мысль о некстати объявившемся мажоре. Раздумья на актуальную тему преследовали его неотступно. Даже тренировки, обычно приносившие расслабление, не вызывали нужного эффекта. Тень «золотого мальчика» непрерывно витала над ним и отравляла всякую текущую минуту бытия.

Большие надежды Юрий возлагал на первое новогоднее воскресенье, в которое неразлучная четвёрка выступила в давно задуманный лыжный поход на Каму. Юноша надеялся в ходе вылазки на природу улучить момент и в беседе с Кораблёвой поставить точки над «i». Даже не столько в прояснении роли Хорина, сколько в отношениях между ним и Стеллой.

А все обстоятельства к тому располагали. И неожиданно тёплый и солнечный январский день. И весёлое общение в ходе неторопливой прогулки. И задушевные песни у костра с аппетитным и незатейливым обедом. И расстановка лыжников на обратном пути, при которой Марина и Виктор отмеривали снежные вёрсты впереди, оторвавшись от замыкающей парочки на добрую сотню метров. Да и сама Кораблёва охотно вступала в диалог с Кондрашовым на самые трепетные темы.