Любовь как сладкий полусон

В стеклянной ёмкости слегка колыхалась жидкость мелового цвета. Женское молоко, по сравнению с коровьим, по крайней мере визуально, Кондрашова не впечатлило. Оно было жидковатым, с лёгкой просинью, и юноша про себя укрепился в типично мужском скепсисе относительно успешности эксперимента. В отличие от Веньки. Братишка был просто наполнен оптимизмом и отчаянной верой в светлый исход. Он мигом сбегал за Васькиным блюдцем и сейчас тянул руку к пузырьку:

– Стеллочка! Давай, давай я налью!

– Погоди, Венечка, – остановила его та. – Нам с Маришей Бурдин дал машину, и мы съездили в Ильск, в ветклинику. Поведали Васечкину историю. А там нам и говорят, что у кошек молоко обладает уникальными свойствами. А так как у Ночки котята были совсем маленькими, то от коровьего молока у них возникла закупорка и непроходимость кишечника. Потому Васе, прежде всего, надо поставить клизму. И нам одолжили специальную резиновую «грушку» и физиологический раствор.

С этими словами Стелла продемонстрировала микроскопическое «орудие производства». Она профессионально подогнула рукава кофточки и распорядилась в адрес Юрия и Веньки, по-братски одинаково таращивших глаза:

– Мы с Лидией Николаевной идём мыть руки, а вы найдите Васю, приготовьте нам полотенце, тёплую кипячёную воду и мыльце.

– Йес, – с готовностью откликнулся младший Кондрашов.

Ослабшего котёнка Венька обнаружил под русской печью, где тот спал. Девушка привела Ваську в чувство, ласково и бережно его потормошив. А затем Стелла, эта дивная и неподражаемая посланница небес Стелла, сама сделала отнюдь не аристократическую процедуру беспородному котёнку Василию!

В этот момент в памяти Кондрашова, исподволь смотревшего на медицинские манипуляции, всплыла картина, когда в сельской школе ученикам поголовно ставили профилактические инъекции в ягодицы. И Кропотов, тогда ещё девятиклассник, возмущённо орал на весь коридор: «Уколы?! Да ну их в задницу!»

Юрий же…Юрий бешено завидовал Ваське. Ах, если бы он хоть наполовину был столь же дорог для этого неземного создания! Ах, если бы она с ним была также нежна…Ну, разумеется, без этих глупых действий с «грушкой», унижающих мужчину.

Спустя четверть часа мурлыка маленький сходил по-большому. И Юрий впервые в жизни лицезрел, как две взрослые женщины умилялись над отнюдь не высокохудожественным процессом. А Венька? Так тот, чтобы не вспугнуть рыженького лохмача, вообще тихонько шептал: «Ура! Ура! Ура-а-а!» Впрочем, Кондрашов-старший тоже порадовался. Но по-мужски сдержанно. Не дав чувствам проявиться в эмоциях.

Потом Стелла с Венькой сделали Ваське санобработку и подтащили к блюдцу с животворящей влагой. Тот упирался и вовсе не проявлял энтузиазма. Он нехотя глянул на предлагаемое ему меню, и вяло и равнодушно пискнул.

– Пей, глупыш, пей, – настойчиво подталкивала молодая опекунша подопечного к блюдцу.

– Пей, Вася, пей, – уговаривал котёнка и Венька, помогая Стелле.

Настырный Васька, как и всё Кондрашовское племя, ни в какую не слушался, упирался лапками и, сверх того, недовольно шипел.

– Шипит ведь! – удивился Юрий. – Верный знак, что жить хочет. От горшка два вершка, тощее Кощея Бессмертного, а шипит.

– Попробуй, Васенька, – не отвлекаясь на комментарии, упорствовала девушка, и с третьей попытки окунула-таки мордочку котёнка в блюдце.

Васька опять зашипел по-гусиному, раздражённо отряхнулся и облизал язычком узенькую полоску губ. Самозваная мамаша, демонстрируя невесть откуда взявшиеся диктаторские замашки, продублировала силовые методы управления. Котёнок вторично облизнулся. Дальше дубли, как в кино, последовали один за другим. И где-то на «один/дубль-девять» Васька, совершенно непредсказуемо, сам проявил интерес к угощению. Он придвинулся к заманчивому блюду, принюхался, отведал его на язычок, и…, в конце концов, принялся лакать из блюдца.

– Вот так да! – вырвался возглас у Юрия.

– Победа! Победа! – потрясая кулачками, шептал Венька.

– Вашего брата мы завсегда обкрутим, – засмеялась Лидия Николаевна.

– Тс-с! – строго приложила Кораблёва указательный палец к губам, пресекая тем самым гам, который мог напугать котёнка.

Васька же всё хлебал и хлебал молоко, пока не вылакал его до донышка. Вылизав блюдце досуха, он…запищал, прося добавки!

– Ну, нет! – теперь облегчённо улыбнулась и спасительница

рода кошачьего. – Много тебе, малышок, нельзя – плохо станет.

– Да-да, – подтвердила и Лидия Николаевна. – После такой голодной диеты необходимо выдержку сделать.

Рыжий озорник, догадавшись, что от суровой благодетельницы пощады ждать не приходится, прилежно облизнул остренькую мордочку, потёрся о ноги девушки, протяжно зевнул, и прямо у блюдца завалился спать, выкатив набок своё чуточку округлившееся брюшко.