Любовь короля. Том 1

– У нее древко синего цвета, а около оперения… Дьявол, забыл, что за иероглифы!..

Кэвон заерзал, боясь, что получит меньше серебра из-за своей забывчивости. Однако ему было чем козырнуть.

– Великан с бородавкой запугал мастера до смерти, приказав молчать. Спросишь, как мне удалось все узнать? Есть у меня такой талант. Я умею слушать и могу разговорить человека так, что он и сам не поймет, как все мне выложит. Поговорил с одним, вторым, третьим – они даже и не смекнули, что рассказали мне что-то важное…

– Хорошая работа, – прервала его Сан, ставя на стол серебряную бутылку[34].

У Кэвона и Ёмбока перехватило дыхание. Они даже не заметили, как Сан поднялась из-за стола.

– О нашей встрече никому ни слова.

– Известное дело, – машинально ответил Кэвон, завороженный серебром.

Узнав все, что хотела, Сан быстро покинула таверну. Ёмбок, чье беспокойство оказалось сильнее восторга, толкнул Кэвона, который теперь держал серебряную бутылку в руке и любовно поглаживал:

– Н-но мы же р-рассказали все т-тому юнцу в п-переулке.

– Заткнись.

Кэвон сунул слиток за пазуху и разлил в чаши дождавшийся их аракчжу.

– Юнец в переулке тоже велел молчать, так что и сам ничего не скажет, – успокоил Ёмбока Кэвон. – Зачем пускаться в объяснения и все усложнять? Мы ведь добыли информацию, верно? Остальное не наше дело. Наше же дело – слиток серебра, на который мы купим лекарств твоей матери. А пока давай выпьем!

Кэвон залпом опрокинул чашу, а вслед за ним и Ёмбок впервые в жизни вкусил столь желанного аракчжу. Алкоголь приятно обжег ему горло, оставляя пряное послевкусие. Защипал кончик носа. Они вливали в себя чаши, как в бездонные бочки, и в мгновение ока бутыль опустела.

Испугавшись, как бы Кэвон не вздумал уйти, Ёмбок поспешно выкрикнул, ни разу не заикнувшись:

– Еще бутылку аракчжу!

Весеннее небо над деревней в провинции Сохэдо[35] было ясным и чистым, а земля трескалась от сухости. Заждавшиеся дождя крестьяне усердно носили воду на поля – пора было сажать рис.

Даже если им удастся собрать выращенный непосильным трудом урожай, десятую его часть придется отдать в уплату земельного налога, еще часть – в уплату подворного налога, часть отложить на семена. Надо расплатиться и с кредитором, вернув заемный рис с большими процентами. А после этого сокрушаться, что оставшегося риса не хватит до следующего урожая. Так жили крестьяне, владеющие землей; те же, кто арендовал участок, и вовсе отдавали владельцу земли до половины своего урожая.

Обеспокоенные засухой и мыслями о том, что придется влезать в долги, с испещренными морщинами лицами и пересохшими ртами, крестьяне работали в поле. Вдруг вдалеке возникла черная линия и стала приближаться к деревне.

Черный поток надвигался неудержимо, точно река, стекающая с горных вершин. Однако это был не водный поток, столь желанный крестьянам, а группа всадников в клубах пыли.

Пурпурный шелк на красных флагштоках говорил о том, что это королевское шествие. Развевавшийся впереди флаг вана с изображенным на нем драконом украшали бубенцы, что придавало ему торжественный и праздничный вид. Далее следовали синие, желтые, красные, черные и белые флаги. Осанка всадников была безупречна, их лица сияли.

На лучшем скакуне восседал мужчина с длинной седеющей бородой. На вид ему было за пятьдесят. Рядом с ним ехала молодая женщина в шелковом одеянии, ее волосы были обильно украшены драгоценностями. За ними на превосходном коне следовал юноша удивительной красоты. Разумеется, все это великолепие было не для крестьянских глаз. Упав на колени, крестьяне склонили головы, думая лишь о том, чтобы всадники миновали быстрее. Среди бедняков не нашлось никого, кто украдкой стал бы рассматривать королевских особ.

Поток не иссякал. Всадников было так много, и продвигались они так размеренно, что у припавших к земле крестьян занемели ноги. Прошло немало времени, прежде чем миновал хвост процессии, и она стала отдаляться, вновь превращаясь в черную линию. Поднимавшиеся с земли крестьяне прихрамывали и охали.

– Опять охота?

– А что же еще! Больше десяти сотен всадников.

– Вот бы каждому приехать с ведром воды, так нет же – только и могут, что пыль поднимать. Эх!

– Зверю как раз плодиться сейчас, а его постреляют.

– Куда, интересно, они направляются? Не завидую я тамошним жителям.

– Да уж, в эту пору и так дел по горло.

Поговорив, крестьяне опять принялись носить воду. У них не было времени даже на жалобы.

– Приятно прогуляться верхом после столь долгого перерыва? – спросил седобородый.