Любовь короля. Том 1

Человек, которого Кухён назвал ключником Пэ, на самом деле вел дела Ёнъин-бэка, управляя его огромным богатством. Именно он ведал доходами, поступавшими от обширных земельных владений и многочисленных торговых лавок, принадлежавших Ёнъин-бэку, а также от его имени поддерживал связи с юаньскими купцами. До того как поступить на службу в усадьбу, управляющий Пэ был буддийским монахом и отвечал за склады продовольствия в большом монастыре, то есть являлся монастырским ключником. Поэтому в доме Ёнъин-бэка его так и прозвали.

– Ну вот, началось, – покачала головой нянюшка и пошла отворять дверь.

За дверью стоял мужчина ростом шесть с половиной чхок. Смуглолицый великан с большой бородавкой над левой бровью съежился под грозным взглядом нянюшки, привычно готовясь к словесной атаке, каким нередко подвергался. Он истолковал ее взгляд правильно.

– Вон какой вымахал, а толку от тебя никакого, не можешь уследить за девчонкой, которая и до плеча тебе не достает! Тебе велено охранять госпожу, а ты не справляешься, только зазря объедаешь семью! А ведь я говорила: не к добру учить госпожу всяким ненужным вещам!

– Простите меня…

– Молчи уж! Пока госпожа не вернется, ни на шаг не отходи от Пиён. Никого не подпускай к ней близко, чтоб у других и мысли не возникло, что это не госпожа.

Няня еще раз зыркнула на послушно склонившего голову Кухёна и дала наставления Пиён.

– Переоденься пока, а я попозже пришлю Чхэбон. Как только выйдешь из флигеля, держи рот на замке. Имей в виду, Чхэбон тараторит без умолку, не вздумай ей отвечать. Поняла?

Оставив Пиён дрожать, как заячий хвост, няня воинственно покинула флигель. Кухён, словно стражник, встал у входной двери.

Служанка была так измотана, что не могла и пальцем пошевелить, не то что выполнить приказание нянюшки. Ее мысли помимо воли вернулись к последнему разговору с молодой госпожой.

– Прости. Мне правда жаль, что приходится так часто отлучаться из дома.

– Что вы, госпожа. Зато я смогу увидеть представление. Я давно этого жду.

Вместо того чтобы просить госпожу не уезжать, Пиён успокаивала ее, убеждая, что рада побывать на празднике, который устраивает для дочери Ёнъин-бэк. Ее радостное возбуждение при мысли об артистах и музыкантах было подлинным. Она много лет не видела захватывающих дух выступлений канатоходцев и удивительных номеров ловких жонглеров, о которых сохранила память с детства. Внушения нянюшки напугали ее, но отступать было поздно. Пусть грядущий праздник казался теперь чем-то жутким, только так она поможет молодой госпоже. Пиён с усилием поднялась и принялась одеваться, неловко работая ослабевшими руками. Она сыграет роль хозяйки дома и докажет, что на нее можно положиться.

Пиён бессчетное количество раз помогала Сан одеваться и поэтому легко облачилась в наряд госпожи. Начав несмело, она с каждым предметом одежды воодушевлялась все больше, щеки ее розовели. Тонкая ткань лучшего качества приятно касалась тела. Второй раз за последнее время, считая прогулку в монастырь Кванмёнса, Пиён натянула многослойную нижнюю юбку сонгун, сверху надела шелковую юбку с изысканным цветочным узором и чогори, а довершили наряд широкий оливковый пояс и мешочек с благовониями хяннан, украшенный золотыми бусинами. Из зеркала на Пиён смотрела настоящая принцесса. Стоит опустить короткую черную вуаль, приколотую к волосам, и ее не отличат от молодой госпожи.

«Какой же красивый наряд!» – думала Пиён, довольно крутясь перед зеркалом.

Как может ее госпожа пренебрегать такой красотой и одеваться в мужское платье? Пиён еще раз повернулась направо, а потом налево, чтобы убедиться, что все сидит идеально. Затем прошлась по комнате, прислушиваясь к шуршанию шелка и то и дело оглядываясь на свое отражение в зеркале.

Она все еще любовалась собой, когда Кухён снаружи громко предупредил, что явилась Чхэбон. Девушка торопливо опустила вуаль и встала лицом к двери, нервно сцепив пальцы в замок. Ладони тут же вспотели.

Счастливая своим поручением Чхэбон, никогда бы не заподозрившая, что ее появления могут ждать с таким беспокойством, радостно и неуклюже ворвалась в комнату. Ее никогда не знавший отдыха рот открылся, как только она переступила порог.

– Ох-ох-ох, госпожа, как же я рада вас видеть! Вы меня помните? Это я тайком угощала вас сладостями, когда вы были помладше! Как же вы выросли! Я вас помню еще во-о-от такой маленькой! С тех пор не довелось вас встречать, только нянюшка и оставалась рядом с вами. Вам, наверное, не хотелось, чтобы я или Сунъён видели шрам? Но с вуалью его как будто и нет!