Любовь моя

«Лишний раз убеждаюсь, что у Инны гениальная способность непринужденно уводить слушателя от заявленной темы, что дает ей возможность манипулировать людьми. Но в данном случае она поступила лояльно, не завелась. А из Лены щипцами надо вытягивать ее мнение. Даже на этой близкой ей теме нам не удается сломать лед ее молчаливости. А тогда… на первом курсе, ее, бывало, не остановишь, журчала, как звонкий весенний ручеек, – вспомнила Жанна. – А может ее молчание – лучшая демонстрация неодобрения наших мнений? Вот бы подобрать ключик к ее неразговорчивости».

– Понравится ли нашим потомкам Апулей, не перестроит ли он им мозги? – все-таки спросила она Лену.

– Понравимся ли им мы? – сонно отшутилась та.

А Инна, взглянув на Лену, неожиданно подумала: «Губы у нее совсем девичьи, будто не целованные. И рисунок четкий и припухлость детская».

– Я читала, что поэт – это человек, который стоит на краю вселенной и мысленно всю ее охватывает! – восторженно сказала Аня. (А она далеко не сухарь!)

– Поэтично. Но это о гениях сказано, – откликнулась Инна.

– Я еще в детстве заметила, что тексты некоторых книг оказывают на меня гипнотическое воздействие. Они завораживают, притягивают, не отпускают. Наверное, это происходит на каком-то психофизическом уровне. Здесь работает степень условности в безусловном пространстве текста или на читателя действует энергетика самого автора необъяснимым, невидимым, бесконтактным способом пронизывающая произведение и вызывающая отклик в наших душах. И мы представляем всё написанное им так отчетливо, так выпукло. Я лично всегда «видела», героя, за которым мне хотелось идти. Вот так, бывало, почитаю, подумаю и пойму, что не так поступаю, и не совершаю того, что могла бы сделать только ради того, чтобы «кровь привести в волнение». Получается, что, читая, я приходила к осознанию не столько героев, сколько себя. И если ребенок это почувствовал, его не оторвешь от книг.

– Должна огорчить тебя, Аня: плохие люди, как правило, даже в детстве книг не читают.

– И напрасно.

– Неправда, даже в тюрьмах читают, – возразила Жанна.

– А если и читают, то понимают по-своему, откапывая в тексте смачные места и что-то близкое своим порокам. Один мой знакомый с восторгом рассказывал мне, что его любимый герой «небезуспешно ухаживал за девушками». И это все, что он вынес из биографии великого человека, – усмехнулась Инна. – Видно никто вовремя – в раннем детстве – не направил его ум в нужную сторону. И в «Трех товарищах» Ремарка он увидел только попойки друзей, но никак не великую дружбу и пацифизм.

– Преступники глупые, слабые, оттого и жестокие. – Аня вздохнула тяжело и прерывисто. Она всех искренне жалела.

– Среди них встречаются зубры: умные, но злые, неправильно ориентированные личности, – напомнила Инна.

– Говорят, будто писатели видят глазами души и что Бог водит их рукой. Правда это или высосано из пальца? Но приверженцы этой теории держат круговую оборону. Я подозреваю, что первоначально в этих словах был заключен совсем другой, может быть даже юмористический смысл. А вдруг это лишь попытка оправдать свою бездарность, свалив всю вину на Всевышнего? Ведь наверняка есть такая категория писателей? Я теряюсь в догадках, – пошла в атаку на Лену Инна.

«О технарях подобного диспута не услышишь. А ведь инженер, по большому счету, тоже творческая профессия. А учитель? Уж куда как творческая. Да и вообще… в любом деле нельзя без полета. А вот Инна – я кишками чувствую – презрительно относится к профессии педагога. Я же считаю свою работу очень важной. Не быть толковому инженеру без хорошего учителя. Мы – первичное звено, – сделала вывод Жанна. – Правда, последнее время всё упирается в качество педагогов. Нет конкурса в педвузы, и троечные учителя выпускают из школ троечных учеников. Да и материальная база учебных заведений только компьютерами пополняется, а они в обучении не панацея, а только инструмент».

– Мне твои прекрасные вопросы не хочется портить тривиальными, недостойными ответами, – пошутила Лена. – Ну… если только под Богом понимать вдохновение. А фразы на самом деле формируются без сознательного участия автора. Наука пока не дает ответа на то, как слова приходят к нам в голову и как вообще рождается талант. Это тайна, загадка Природы, вопрос вопросов. Не размышляла я над природой писательства. Собственно, любая профессия требует определенной предрасположенности, соответствующих данных. Для меня очень важно только то, что человек по-настоящему свободен в творчестве. Свобода его максимально раскрывает.

– Не созрела отвечать на такие вопросы? И все же… – попросила Аня.