Любовь моя

– Ха! Какой же мужик без любовницы? Неизвестное – это та зона, куда ходят, чтобы познать что-то новенькое. Это же интересно! Автор пропагандирует нечистоплотный образ жизни? Сейчас это модно. Давай, Ленка, призывай женщин к разврату. Развалим цивилизацию к чертовой матери, – нервно рассмеялась Инна.

– Отстань, – тихо, но твердо выдохнула Лена.

– Писатель, наверное, сущность мужскую высвечивал неискушенным читательницам, мол, дуры-девки, будьте осторожны! Мы – все мужики – сволочи, – предположила Жанна.

– Свою рефлексию он холил, – ответила ей Инна.

– Автор о связи своего персонажа с девицей пишет с налетом скучного тупого безразличия, лениво. Ни души, ни яркой любви в их отношениях. Примитив, безликость какая-то. Этим он как бы оправдывает своего героя? Можно подумать, что на месте той девушки могла быть любая. А ведь она, наверное, на что-то надеется, когда с ним… Он и ей жизнь ломает? Я бы не захотела с таким встречаться, – сердито сказала Аня. – «Герой» нашего времени! Слабак и нытик. Наверное, мы по-разному расставляем жизненные акценты. Если ты семейный мужчина, стремись создать условия, которые устраивали бы тебя и семью. Жена-то свою роль, хотя ей очень трудно, выполняет, а он, нет чтобы что-то сделать для развития и сохранения себя как личности, только «развлекает» своё недовольство жизнью, вместо того чтобы бороться с обстоятельствами. Онегин сопливый! Мужчиной только называется. Может, я, конечно, чего-то недопонимаю… Мы тоже страдаем, нас мучает депрессия, но ведь ни на кого не надеемся, никого не виним, преодолевая трудности, решаем свои проблемы. Инна, идти на уступки – это признак слабости или силы?

– У нас принято считать, что слабости. Но это не всегда верно в условиях семьи. Сильные мужчины с удовольствием позволяют себе идти на компромиссы.

– Женщины стали жестче?

– А откуда же у нас безнаказанное насилие в семьях?

– У Маканина тоже есть нудно рефлексирующие, ищущие герои, живущие как зря. Особенно в первых книгах. Ой, не перепутала ли я его с кем-нибудь еще! Склероз, черт его возьми! Я когда читаю во время болезни, в голове у меня все сюжеты и авторы перемешиваются, я даже само произведение могу понимать как-то иначе… извращенно, в угоду своему больному воображению, а иногда и вовсе не помню о чем оно. Не могу я теперь положиться на свою память, – сказала Аня, нисколько не смутившись. Видно уже привыкла к своему неподдающемуся исправлению возрастному недостатку.

– Искренние мои тебе соболезнования. Не стану запираться: тут я тебе не помощница, сама страдаю, – сказала Инна.

– Нам нельзя жить кое-как. У нас дети, – вздохнула Жанна.

– Прочитала одну книгу и сделала вывод? А ты другими поинтересуйся. Например, у Маканина есть сильнейшая вещь «Асан» о мужчинах-героях, о чеченской войне, где он аналитически точен, – посоветовала Инна. – Собственно, книга не только о Чечне. В ней какая-то невероятная неосознаваемая мощь, пока никем из современных авторов непревзойденная. Высоковольтно бьет.

– Нельзя чтобы все время било током, – сказала Жанна.

– Про войну иначе нельзя.

– Там все на какое-то время герои, а вот какие они потом в быту? – напомнила о себе Аня.

– На гражданке другие силы души требуются, – заметила Лена. – Допустим нежность, терпение. Сама продолжи список.

– А их-то они как раз и не находят в себе. И начинается в семье ад. А кого винить? Себя, войну? – спросила Жанна. – Только женщин.

– Аня, я смотрю, в любой книге тебя больше волнует житейский спектр, нежели глобальные вопросы, затрагиваемые автором.

Аня промолчала. Наверное, осмысливала сказанное Инной.

– Маканин в своих книгах никогда не заигрывает с властью, считает, что такие произведения не бывают долго живущей литературой, – напомнила Инна. Ей уже расхотелось дразнить подруг. – Лена, а он тоже МГУ окончил, один с тобой факультет.

– Знаю. Мне это очень приятно. Маканина не для развлечения читают, а чтобы понять в какой реальности мы живем. Он чувствует людей, точно высказывается, – отметила Лена.

– Я где-то читала, что однажды прославившемуся больше не надо укреплять свою репутацию, можно позволять себе писать плохо и получать за это премии, – с долей скепсиса сказала Аня.

– Мнение завистников, – категорично отрезала Инна. – Жанна, а твой старший зять на малой межгосударственной войне погиб? – без всяких церемоний в лоб спросила Инна.

Вопрос был бестактным. Рана Жанны была слишком свежей и очень болезненной. И она ответила неприязненно:

– Нет. На чужой войне двух мелких банд-групп. Не в то время и не в том месте случайно оказался. Сына с катка спешил встретить, вот и пошел коротким путем через посадки.

Инна растерялась, занервничала, а минуту спустя, так и не справившись с неловкостью, сбежала на кухню. Прокололась. Она надеялась услышать геройскую историю. Ей хотелось воздать парню хвалу, а вышло хуже уже некуда.

– …В обычной жизни годами и десятилетиями трудно быть на высоте. Особенно в такое время как сейчас. Это надо понимать, – тихо пробормотала Аня.

– Но жизнь от нас требует… – Жанна вздохнула.