Любовь моя

– Согласна, но я теперь не могу читать бумажные книги. Глаза очень устают от мелкого и слабого шрифта. На компьютере я выставляю удобный мне размер и толщину букв, – пояснила Аня, нервно разлохмачивая и без того торчащий во все стороны смешной вихор на затылке. – Ну, так вот про Елизарова. Чуть душу не вывернуло мне от нахлынувшего моря гадливости. Чуть не расплющило… Какое «пиршество слов и смыслов»! Триумф бескультурья. Нет, я, конечно, тоже далеко не самый образованный и культурный человек, но после общения с некоторыми… хочется вымыть руки и протереть их ватой, смоченной в спирте. Совести у него нет. Совесть – это Бог, живущий в человеке. Саднить должно в сердце, когда преподносишь подобные нечистоты. Вот иногда требуется соврать… а я как гироскоп: как ни крути меня – совесть все равно возвращает к честности. Бог совесть людям раздает поровну, но восприимчивость к ней у всех разная. Вот и не ведают некоторые, что творят. И не расплачиваются… В третий раз судьбу не стала испытывать. Больше не открывала книг Елизарова. Может он и талантливый, только не лежит моя душа к его «литературе».

– Какая барская брезгливость! У многих мужчин и восхищение, и злость с помощью мата выплескиваются, а у женщин то же самое через слезы. Хотя и они иногда маскируют неловкость крепкими выражениями. Если у мужика сердце болит, он помалкивает, но если душа – то жди потоки матюгов. – Это, конечно, Инна возникла. – Твой ум страдает от грубости и лжи как слух музыканта от фальшивых звуков страшно расстроенного рояля? Твое интеллигентское ухо улавливает малейшие нюансы неточностей языка?

– Да, я такая! Меня трясет, если я слышу «асвальт», «транвай», «никада» и тому подобное. В общем, я так и не узнала, о чем пишет этот «современный гений». Не могу к нему слово «писатель» употребить. Как только земля наша родная держит на себе подобное «чудо»?.. Почему она не разверзнется под его грязной губительной душонкой, и не сбросит в адово пламя.

«Совсем мозги повело… За ней глаз да глаз нужен», – растерялась Жанна от Аниной жесткости, нервности и нетерпимости.

– Какая горячая кровь! Развлекла ты меня! Предать широкой огласке твое мнение? Шучу. Анечка, угомонись. Я не вижу причин для паники. Может, валерьяновых капелек? – заботливо предложила Инна.

– Меня ранит и отталкивает грубая мужская проза, пусть даже далекая от реальности. Мне противны жестокие надуманные герои. Не хочу к ним привыкать, не хочу травмировать и уродовать свою психику. Я так скажу: моей душе они не нужны.

– А мужчинам, наверное, в кайф. Мужчина должен быть сильным. Он же защитник и опора, – с удовольствием продолжила спорить Инна.

– Но не грубым и жестоким! Моя тетя воевала, потому что ненавидела гитлеровскую орду. Снайпером была. Она нежнейшего сердца женщина, но сильная духом. А нам сериалы внушают, что геройства без жестокости и грубости в человеке не бывает.

– Куда мужчинам до понимания таких тонкостей! – рассмеялась Инна, чтобы расслабить Анино напряжение. Но та еще больше завелась.

– Аня, если я своей шуткой попыталась развеять твое плохое настроение, это не значит, что я смеюсь над тобой – досадливо сказала Инна. – Я понимаю твою боль и недовольство.

– Язык – лицо нации, речь предъявляет душу человека. Зачем ее поганить отбросами?! – воскликнула Аня со слезами в голосе. Ей никак не удавалось успокоиться. (И впрямь пора идти за лекарством!) – Я и менее гадкие выражения отношу к непристойным, а тут… Может, я глупая, но смакование душевных пороков считаю подлым плебейством, отклонением от нормы. Это хуже чем подглядывать…

– Анечка, приди в себя, – тихо попросила Лена.

– Прости, нервы, – одними губами смущенно прошелестела Аня.

– Услышал бы тебя сейчас твой оппонент! – рассмеялась Инна.

– Один врач, оперируя больного, сказал: «Ни совести, ни ума в мозгу я не увидел», – шуткой попыталась разрядить обстановку Лена.

– Понятия чести, совести, справедливости и жертвенности есть у всех народов земли. Но власти в разных культурах по-своему урезают и ограничивают этот список или меняют его качество. По нему и заставляют жить. У нацистов совестливость распространялась только на немцев. Многие из нас, например, змей не очень жалуют и жалеют, а они ведь тоже твари Божии… Чрезвычайно важно состояние культуры в обществе. Она всё в человеке формирует. Ведь в голове у нас масса всяких противоречивых мыслей. Литература их связывает, распределяет и направляет, – поддержала Жанна мнение Ани.

– А я думала этим психологи и психотерапевты занимаются с теми, у кого своих мозгов не хватает, или они у них завихренные. Но эту линию разговора я уж точно не стала бы сегодня развивать, – рассмеялась Инна.