Любовь моя

– Оружием критиков должно быть собственное перо, а не длинные языки репортеров, способных только изводить писателей. Современная авторитетная критика – это не подвиг одиночек, а целая система из журналистов, менеджеров и издателей. Статья в газете может вознести человека на олимп или перечеркнуть его судьбу. Критики могут представить простым людям посредственность как талант. «Запустят аферу» в прессу и народ поверит. Никто не возразит. Кто не читал, кто промолчит от неуверенности в своей компетентности. А посредственность в искусстве и литературе – губительный яд, – продолжила рассуждать Жанна. – По мне так критики паразитируют на писателях. У них часто надуманные претензии. Одному моему знакомому вменили в качестве недостатка то, что его книга слишком толстая и ее никто не станет читать. А почему она толстая? Причина на удивление простая. Писатель мог бы сделать из своей книги хоть пять отдельных, но он был не в состоянии найти деньги еще на четыре дорогие твердые обложки.

– Всё это досужие разговоры о критиках, – не вникая в разглагольствования Жанны, безразличным тоном сказала Лена. – Я как-то спросила у Риты: «Что значит редактировать? Я все свои книги для подростков писала сразу набело, и только теперь пытаюсь учиться работать над текстом. Мне, наверное, неплохо бы краткий литинститутский спецкурс на эту тему пройти: простой, незатейливый, рациональный». А она рассмеялась: «Редактировать, все равно, что ваять скульптуру. Бери глыбу и отсекай лишнее».

– Произведение, написанное сердцем, трудно самой урезать. Для меня это за гранью возможного, – прошептала Аня. – Но самое мучительное, это продолжать писать и чувствовать что не то, не то…

– Вот для этого и существуют редакторы, – сказала Лена.

– Анька, у меня есть смутное подозрение, что ты втихаря пишешь. Числишь себя литератором? И никто до сих пор не застукал тебя за этим занятием и не всыпал? – понизив голос, пошутила Инна. – Может, еще и заочный литинститут прошла, этот конвейер по «изготовлению» и воспитанию гениев, где тебя научили чувствовать пульс времени? Все грани твоего таланта раскрыли? И каков твой главный проект этого года? Он будет культурным шоком в ряду текущих событий?

– Я только рецензии пишу. – Застенчивая радость мелькнула в глазах Ани. – Я этому детдомовских ребят учу, когда они устают от математики и физики. Так сказать, смена деятельности. Они так играют. Им нравится. Некоторые проявляют неиссякаемое рвение. Для этих ребят написать предисловие или рецензию – как дать собственный ключ к произведению. Они гордятся своим серьезным мнением.

– Их рецензии – памятники литературы и филологической культуры! И ты с ними в одном «обозе», – насмешливо «проехалась» Инна по увлечению Ани.

– Какое-никакое, а развитие. Глядишь, кто-то и всерьез приохотится к сочинительству или хотя бы к чтению, – спокойно отреагировала на шпильку Аня. Она была уверена в пользе своих занятий и ирония Инны не могла ее разубедить.

– В университете ты не слыла мастерицей эпистолярного жанра. Приведи в пример хотя бы одну рецензию, – попросила Жанна.

– Не разочаруй, – со смешком поддержала просьбу Инна.

– Пожалуйста. Дала я восьмилетней Юлечке Грибановой книжечку стихов Натальи Ушаковой. Она ее прочитала при мне, картинки внимательно рассмотрела и тут же выдала: «Я буду говорить, а вы записывайте, чтобы мои мысли не успели разбежаться». И начала диктовать серьезно, по-деловому. Я еле успевала за ней. «В книжке разнообразие тем и настроений. Есть веселые стихи и с юмором. Они легко запоминаются. Я так люблю юмор! Есть тут стихи чуточку грустные. Но все они добрые, душевные, с огромной любовью к миру детей и животных. (Так и сказала: «к миру».) Хорошо, что звери в стихах сказочные и оптимистичные. В школе мне надоедает взрослая жизнь. Я устаю от нее, и мне иногда хочется возвращаться в сказку, где нет отметок, строгости, где моя душа отдыхает. Самые мои любимые стихи – таинственные, детективные, которые обязательно заканчиваются смешно или радостно. Одно такое про собачку и детские страхи мы недавно учили в классе. Я его, наверное, всю жизнь буду помнить».

Я сама не написала бы лучше. Вы чувствуете, сколько информации может извлечь внимательный педагог из нескольких фраз, сказанных ребенком?! Юлечка самостоятельно мыслит и говорит языком своего сердца. Обычно взрослые для детей пишут, а у меня они сами сочиняют простенькие рассказики, стишки и с удовольствием читают их друг другу, вместе поют свои песенки. Они в эти минуты такие счастливые!

Еще я приучаю детей запоминать и использовать слова, которые исчезают из народного языка. Старорусский язык очень поэтичный. Я имею в виду не религиозный, а бытовой. Жаль, что усредняется деревенский язык с городским. Телевидение всех «подравнивает». А раньше чуть ли не в каждой деревне был свой диалект. Плохо, когда цивилизация обгоняет культуру. Но ничего не поделаешь, это на данном этапе развития нашего общества неизбежно. «Цивилизация входит в каждый дом», и отталкивается она от коммерческого соблазна.