Любовь-морковь и третий лишний

– Теперь ты отомстить сумеешь, поедешь к ней и заявишь: знаю все про твоего мальчика, зря считаешь, что тайна похоронена! Рано или поздно любой секрет выплывает на свет божий. Вот что я придумала! В нужный час ты мне, Эвочка, встретилась. Отомщу Тинке за унижение и тебе добро сделаю, ты можешь у сестры денег за молчание стребовать. Пусть осудит меня бог, только с жабой надо по-жабьи поступать!

Глава 16

Эвелина торжествующе посмотрела на меня.

– Красивая историйка? Гони деньги!

Я молча смотрела на Тину.

– Ну, давай, – в ажиотаже воскликнула собеседница, – отсчитывай!

– Ты не назвала имени убийцы.

– Неужели ты не поняла, кто он? Тот самый сын Тины решил отомстить мамочке, у чужих людей жить трудно, сама знаю, к приемному ребенку хорошо не относятся, и потом, он сообразил, что получит наследство…

Можно было поспорить с Эвой и сказать ей, что на свете встречаются милосердные, благородные люди, которые заменяют родителей сиротам, становятся им настоящими отцом и матерью, но в мою задачу не входила полемика с Эвелиной.

– Деньги получишь непременно, – заверила я ее, – говори имя и фамилию парня.

– Ему за тридцать перевалило, не парнишка уже, а здоровенный кобель. Ладно, бабки на стол!

Я выложила купюры.

– Это что? – прищурилась Эва.

– Деньги!

– И сколько?

– Согласно договору!

Она аккуратно посчитала бумажки.

– Ладно, вторую половину отдашь потом.

– Какую вторую половину? – подскочила я.

– Имя сына Тины стоит пять штук, – без тени смущения заявила Эва. – Я его знаю! Кстати, он к Зине приходил, да! Вот так! Очень интересная история, мамочку искал. Мне акушерка много еще чего рассказала!

– Но мы же сошлись на двух!

– Верно. Только за эти деньги я обещала сообщить, кто убил! – ухмыльнулась Эва. – Имя называть не собиралась, и свое слово сдержала: убийца – сын Тины, больше некому. Небось на матушкино наследство губу раскатал, он про меня не знает, не предполагает, что у него еще тетка имеется и с ней бы делиться пришлось. Только мне все одной достанется, потому как преступника посадят после твоей статьи! А за имя, фамилию и адрес – особая плата. И еще Зина мне много всего сообщила, я с тобой этой информацией поделюсь, но, сама понимаешь, не за так.

Я заскрежетала зубами, но ведь, если рассуждать спокойно, Эва совершенно права. Она обещала дать ответ на вопрос: кто убил? – и не обманула меня, но мне-то нужно знать имя злодея.

– Ты точно знаешь его координаты? – налетела я на собеседницу.

– А то!

– Живо выкладывай!

– Гони монету.

– Я с собой столько не ношу.

– Нет рубликов – нет информации, – отрезала Эва. – Желаешь получить эксклюзив, поторопись, я долго ждать не стану, продам сведения другой журналистке, не жадной, как ты, а умной, которая сразу просечет, что плывет ей в руки.

– Заплачу через два часа! – воскликнула я. – Давай знаешь как сделаем, поедем сейчас со мной, я возьму заначку из шкафа.

Эвелина хмыкнула:

– Ну уж нет, я хотела на поминки попасть, на свой будущий дом полюбоваться, народ после кладбища в особняк попрет.

– Ты забыла, что Семен Петрович скоропостижно скончался! – воскликнула я. – Какие поминки в доме, где только что умер хозяин, кто их проводить будет?

Эвелина стала накручивать на палец прядь грязных волос.

– Организаторы найдутся, выпить все хотят, полно народу в дом припрет, да еще воспользуются тем, что хозяев не осталось, и начнут по комнатам шастать.

Нет, мне надо туда ехать, причем срочно, иначе разворуют все! Уж небось у Тинки в особняке прислуги полно, велю гостей только в зал пустить, а другие помещения закрыть потребую.

– Думаю, тебя никто слушать не станет, – вздохнула я.

Эва заулыбалась:

– Ошибаешься! В паспорте у меня четко стоит:

Эвелина Григорьевна Бурская, и свидетельство о рождении на руках, а в нем черным по белому написано, кто мои мать с отцом. Я теперь всем горничным хозяйка!

Внезапно мне стало противно, такое ощущение, что шла я себе спокойно по дорожке, а потом наступила в коровью лепешку.

– Мы так сделаем, – не замечая моего состояния, вещала Эва, – ты приезжай в поселок, пиши адрес, войдешь в дом, передашь мне деньги и получишь в обмен имя убийцы. Идет?

Я заколебалась.

– А меня пустит охрана?

– Скажи: к Бурской на поминки, если все же задержат, звякни мне на мобильный, запоминай номерок.

– У тебя есть сотовый?!

– Почему нет? – пожала плечами Эва, вытаскивая старый, потертый аппарат.

Действительно, почему нет? Мобильная связь перестает быть показателем благосостояния, а сам телефон, если он, так сказать, б/у, можно приобрести за копейки.

– Значит, сторговались, – радостно потерла ладошки Эва, – жду, не приедешь – пеняй на себя, другой журналистке имя убийцы сообщу.

Выпалив последнюю фразу, она вскочила, нахлобучила на макушку отвратительную беретку и унеслась со скоростью ветра, оставив меня платить по счету.

* * *

Домой я приехала взбудораженная, бросилась к шкафу, где держу «золотой запас», схватила деньги, сунула их в сумку и тут услышала голос Юли:

– Очень хорошо, что ты уже вернулась.

– Ты не пошла на работу? – воскликнула я.

Юля принялась яростно чесаться.