Любовь Муры

Погоды и у нас дождливые и я также их переношу лучше, чем солнечные. Только скверно, что мои самодельные туфли не для луж. Я их делаю на резиновой подошве, но верх вязаный из плотных ниток. Я полюбила всякие ручные работы (это то, чего раньше не выносила! как меняются вкусы человека!) и раздражаюсь, что совершенно не могу уделять им времени. С каким бы наслаждением работала в мастерской сапожника!

Пиши. Будь здорова, дорогая. Крепко тебя целую. Мура.

10/VII. Дописываю неотосланное письмо. Очень хочу представить тебя, твою жизнь, чем она заполнена… Думая о тебе, а это бывает так часто, я с благодарностью вспоминаю многие и многие моменты, мелочи из прошлого. Ты для меня большой и настоящий человек. Жизнь не баловала меня такими людьми.

Ксюшенька, родная, ты меня хорошо понимаешь в моих взаимоотношениях с Идочкой. На этот счёт я не обольщаюсь. У меня безотрадное будущее. Ида меня не любит и моё самочувствие её не беспокоит, короче говоря, я её очень мало интересую. [Последняя фраза отчёркнута карандашом — вертикальной чертой на левом поле, а слова «короче говоря» подчёркнуты волнистой линией.] Она — эгоистка. Но не влюблённая в самоё себя. Добра ко всем, как и раньше, но поразительно невнимательна, бестактна. [Всё, начиная со слова «эгоистка» подчёркнуто карандашом.] Ох, это моё горе. Сейчас она малюет целыми днями и хорошо, что хоть этим уже 2-й год увлечена.

С квартирой попрежнему отчаянное положение. Только что ушёл отсюда этот претендент, боюсь, что его визит принёс мне бессонную ночь.

15/VIII[Карандашная пометка «48» снова, я полагаю, ошибочна.]Дорогая Ксюшенька!

Жара донимает, делает больной, и ночь не несёт прохлады. Я не помню столь мучительно-тяжкого лета. Как хорошо, что в Москве прохладно и ты не знаешь этой пыли и жары.

Моя дорогая, ты езжай теперь в Крым. Там, наверное, будет прекрасно. Как бы я хотела побывать у моря!

Сегодня первый день Идочкиных экзаменов. Утром она ушла в школу, но ещё вчера не было известно, допустят ли её к ним. Хотят её проучить и в наказанье за годовую бездеятельность оставить ещё на 1 г. в 10 кл. если это случится — накажут меня, а не её, т. к. тянуть её ещё 2 года невозможно трудно. Во всяком случае, сегодня она взяла с собой для рисунка материалы и вот уже 12 ч. дня — её нет. Хочу думать, что её допустили к экзаменам. Держит она в 11-й класс по конкурсу.

Итак — короче! Экзамены она будет сдавать до 1/IX. Если даже и сдаст их, то судя по настроению администрации (на неё ополчились за постоянные прогулы), теперь во время занятий ей не дадут отпуск для поездки в Москву. Может быть, удастся ей в период зимних каникул выехать к тебе дня на 3.

Я же никак не могу приехать. Не знаю, буду ли я даже в отпуску. Знаешь, дорогая, мне кажется, что я ещё не была так занята и в состоянии такого напряжения. Необходимо охватить все задания по работе, а их так много! Обеспечить домашнее хозяйство, — и основное, накормить Иду, маму. Тянуть Иду: находить ей репетиторов, следить за учёбой. А вечерами лихорадочно печатать.

Некогда читать. Однако, когда ко мне попала книга Каверина «Два капитана», я утонула в ней и забыла на это время все свои заботы и затруднения.

Да, между прочим, Ксюшенька, ты не можешь узнать подробней о Каверине. Думается мне, что эта книга — его автобиографическое произведение.

Несмотря на непрерывные щелчки и беспросветную работу, я счастлива, что могу трудиться и что состояние здоровья разрешает это. Как я завидую людям творящим, созидающим нужное, ценное. Жизнь их оправдана!

Спасибо и спасибо за газеты. В них мы нашли немало нужных нам иллюстраций для альбома о Москве.

Итак, дорогая, езжай в Крым. Береги себя. Морской воздух тебе необходим. Не будешь ли ты снова там, где мы встретились.

Пиши. Крепко тебя целую. Мура.

Боже мой, как рвётся всё моё существо к природе! Я ранее никогда не жила на 4-м этаже, в центре города. Я привыкла и предпочитаю окраины с зеленью и воздухом.

[Без даты. Карандашная пометка: «48 г. осень». Отношу к 46-му году.]

Дорогая Ксюшенька!

Если б можно было бы увеличить количество часов дня! Может быть в таком растянутом дне я бы успела уложить свои дела.

Не знаю, писала ли я тебе, что снова купила пиш. машинку, и я каждую, вне работы, минуту печатаю. Работа тяжкая и жиденько оплачиваемая. Времени для сна остаётся совсем мало.