Любовь Муры

За всё лето один раз мы могли выехать на Днепр, поехали катером на Слободку (где я родилась). Вместо б. большого селенья, после оккупации, застали пустой, заросший кустарниками остров. Всё было сожжено. Мечтаю пойти хотя бы недели на 2 в отпуск, чтобы почувствовать лето. Боже мой, как тянется всё во мне к природе. Наша Сенная (Льв.) площадь летом душна и пыльна и я так уже давно не слышала ни шелеста листвы (а это такая симфония), ни запаха земли.

Ида сможет поехать в Москву только в том случае, если выдержит экзамены в 11 класс. В Москву она рвётся. Всё лето она так же, как и зимой, бездельничала; остались считанные дни до экзамена, не знаю, как она выдержит. Здоровье у неё пошатнулось и заниматься, как в прошлом году, день и ночь в течение 10 дней, она навряд ли сможет. В общем, Ксюшенька, трудно тебе сказать, какое она мне даёт горе. Пока я жива, она ещё кое-как будет держаться на поверхности внешнего приличия, но одна она опустится ко дну.

Я очень и очень благодарна тебе за присланные газеты. Скажи, дорогая, никак не можешь ты помочь нам в изготовлении альбома о Москве? Подойдут всякие иллюстрации, фото, очерки и т. д. Будь здорова, дорогая. Крепко тебя целую. Верочка шлёт тебе свой привет. Мура.

[Письмо Иды.]

1 мая 1947 года. Киев.

Здравствуй дорогая Ксюшенька!

Поздравляю тебя с праздником 1 мая и желаю, чтобы радость и веселье последующих праздников возрастало геометрической прогрессией. Очень благодарна за подарок. Он был как нельзя кстати. Небольшая добавка и я купила себе платье. Эта покупка дала мне возможность выйти на улицу в приличном виде. Одно смущает, ведь трудно достаются тебе эти трудовые рубли. И зачем баловать меня, не заслуживающую этого? Ксюшенька, извини меня за моё долгое молчание. Единственным оправданием может послужить непрерывная цепь моих заболеваний. В этом году я болею серьёзно, оправдывая существование врачей и медикаментов. Противно болеть. Превратилась в дохлую клячищу. Похожа на исхудавшего Паганеля. Думаю, летом после экзаменов жестоко расправиться со всеми болезнями, выгоняя их солнцем и волнами Днепра. О, Днепр! Широко разлился он. Киевское море! Вода слилась с горизонтом. Серая, голубая движущаяся пустыня. Островки, опоясанные зелёным отраженьем. Ветер. Солнце. Молодая листва, летящая по ветру. Хорошо!

Время идёт, приближаются экзамены, работа удваивается. Плохо, из-за болезней я почти целый год пропустила и сейчас снова трудно. Креплюсь. Сдать хорошо экзамены и попасть, наконец, в Москву — вот частичка сегодняшних моих стремлений. И прямо не верится, что увижу тебя, Ксюшенька, московские улицы, мосты, Кремль. Третьяковка, Большой театр, МХАТ, даже не заходить внутрь, а так поглядеть снаружи на огни входных дверей.

Пока что это всё проект. Помимо поездки в Москву, думаю летом что-либо подхалтурить. Живём мы неважно. Деньги нужны. Да и чтобы поехать в Москву, придётся что-нибудь купить, иначе столицу я буду разглядывать из окна, не решаясь ступить на расфранчённые улицы.

Ксюшенька, как твои дела сейчас? Пиши, пожалуйста, не обижайся на меня за молчание. Я люблю тебя, но я свинья, и никогда у меня нехватает времени и слов, чтобы написать вовремя письма близким, родным людям.

До свидания, Ксюшенька. Бегу. На площади Богдана Хмельницкого иллюминированный, вертящийся, фейрверический, весенний праздничный базар. Каждый ларёк — красочная сказка. Интересно. Иду смотреть.

Всего хорошего. Целую тебя крепко-крепко. Любящая И. П.

P. S. Неужели в этом году я вдохну воздух столетий, шагая по гулким сырым камням Троицко-Сергеевской Лавры. О чём поведают мне эти стены? Я хочу причаститься любовью и знаньем прошлого, чтобы ясно видеть будущее. Это интересно разнообразит и удлиняет жизнь. Жить в двадцатом, семнадцатом и двадцать первом веке. Строения, подобные Лавре — звучащий кусочек истории. Я прислоню ухо к её стене. Я хочу знать больше, чем то, что могут дать печатные исторические произведения.

[Дальше пишет Мура.] Дорогая моя, и я поздравляю тебя с Первомайским праздником.

Почему, родная, ты решила не писать мне? Это твоё решение — неожиданно для меня и обижает. Нет, твоих писем жду. Пиши мне, обязательно пиши. Что-то делаешь сейчас (11³⁰ веч.), чем занята или отдыхаешь? Целых три выходных дня — большое богатство! Даже не знаю, с чего начать уборку накопившейся за зиму грязи в комнате! Стала теперь я моментально уставать. Какая же это печальная вещь старость. В чём находить утешение, когда отошли возможности искать в жизни ещё чего-то нового и добиваться его. Но об этом постараюсь не забыть продолжить в след, письме. [Листок подходит к самому низу, дальше она пишет уже кверх ногами, назад, между строчками Иды.] А сейчас уж очень устала, шагая много по улицам в первомайск. колоннах. Надо лечь. Бессонница донимает меня. Как ты спишь теперь? Пиши, голубка. Целую горячо. Мура.