Любовь на Бродвее

Он достал из ящика четыре тетради и положил их на стол. Джаффи подошла поближе и открыла одну из них наугад. Пробежала взглядом, затем снова посмотрела на Мэтта:

- Генри Уайтмен?

- Да. Говорит, что написал это в последние три месяца, думая о тебе. Но на этот раз он решил действовать "профессионально" и потому послал тетради мне, а не тебе.

- Я вижу, он все еще не научился печатать на машинке. - Его тетради выглядели явно любительскими, среди всех сценариев в строгих черных, коричневых и серых переплетах с большими серебряными зажимами.

Джаффи перевернула несколько страниц, пока не дошла до заголовка. "Когда наступает утро", - прочитала она вслух. - Ты читал это?

- Да. Позавчера.

- Ну и как?

- Блестяще, - коротко характеризовал Мэтт. - Самая трогательная вещь, какую мне приходилось читать после... "Почти как родина", хотя это совершенно разные вещи. Это костюмная пьеса, действие которой происходит в Америке в восемнадцатом веке. Она охватывает тридцатилетний период до революции. Марджори, главная героиня, предстает молодой женщиной в начале пьесы и остается таковой к концу третьего акта. В середине, в коротких вставных сценах, мы видим ее пожилой, переживающей вместе со страной этапы ее истории.

- Здорово, - тихо прошептала Джаффи. - Стоит попробовать. Только постановка...

- Верно. Требуется много действующих лиц, и, по моим расчетам, спектакль займет около четырех часов, если ставить его в полном объеме, как написано в сценарии.

Джаффи закрыла тетрадь и снова посмотрела в окно.

Затем повернулась и протянула руку к накидке, которую бросила на кресло, когда вошла. Накидка была подобрана в тон платью, темно-синяя с красными полосками. Джаффи набросила ее на плечи и начала собирать все четыре тетради.

- Что ты хочешь? - спросил Мэтт.

- Взять домой и почитать.

- Джаффи, вероятно, ты зря потратишь время. Все это несбыточные мечты. Такое можно поставить в театре только в воображении Генри Уайтмена.

- Тильда Пэтчик тоже родилась в его голове. И она оказалась леди, роль которой я достаточно успешно сыграла. Я хочу по крайней мере почитать эти сценарии, Мэтт. Я в долгу перед Генри Уайтменом.

Джаффи не смогла сделать это немедленно, как хотелось бы. Она обещала встретиться с Полом и Карен в "Ля Венью I" на Саттон-плейс. Когда Джаффи пришла, просмотр картины уже закончился и в кинотеатре никого не было, кроме Карен и Пола. Они сидели в маленьком холле и пили приготовленный Полом кофе "экспрессе". Пол встал навстречу Джаффи, поцеловал ее и взял из рук пачку тетрадей:

- Привет, что это?

- Новая пьеса Генри Уайтмена. Хочу почитать ее позже. - Она сняла накидку. - Как прошел просмотр?

- По-моему, очень хорошо. "Седьмая печать" довольно тяжелый фильм. Бергман - режиссер, который нелегко воспринимается зрителями, но на критиков, кажется, картина произвела сильное впечатление. И на Карен тоже.

Джаффи подошла к ней. Карен смотрела куда-то в пространство, что было не таким уж необычным явлением в последние дни. Джаффи наклонилась и поцеловала ее в щеку:

- Привет. Как ты? Тебе понравилось новое кино Пола?

Казалось, Карен вернулась откуда-то издалека:

- Нет, не понравилось. Но оно потрясло меня. Особенно та сцена, где человек играет в шахматы со смертью... - Она замолкла. - Не могу описать.

- Звучит мрачно, - сказала Джаффи. - Все наиболее успешные картины Пола таковы. - Где мы пообедаем?

- Я подумал, что Карен могла бы немного отвлечься на Третьей авеню, сказал Пол. - Но сейчас там не очень-то приятно, поскольку идет снос квартала Эл. А что скажете по поводу итальянского ресторана?

Это был ресторан Луиджи на углу Семьдесят второй улицы и Первой авеню, всего в нескольких кварталах от их квартиры. Он устраивал Джаффи только потому, что там быстро обслуживали. Вкус блюд, которые там подавали, не имел ничего общего с тем, что готовила Рози или другие родственники Салиателли. Но в этот вечер она ела переваренное спагетти и чуть теплые фрикадельки и не жаловалась.

Джаффи болтала с Полом о том, как заставить американскую публику оценить работу Ингмара Бергмана, и думала при этом, почему Карен такая молчаливая, хотя выглядела она очень мило с короткой прической, в красно-белой блузке и красной юбке. В голове Джаффи все время слышалось нарастающее гудение и непрерывно звучали слова "Когда наступает утро".

К утру гудение превратилось в рев. Всю ночь она читала пьесу, сначала в спальне, а затем в алькове, который Болдвин соорудил из маленькой смежной комнаты. Она переместилась туда, потому что Пол спал очень беспокойно. Он крутился и вертелся под желтым одеялом, и Джаффи решила, что ему мешает свет. Она выключила лампу и, собрав тетрадки, тихо перебралась в укромное убежище.

Здесь было гораздо удобнее. Она могла двигаться, разыгрывать отдельные кусочки пьесы и даже произносить вслух некоторые фразы. Она как раз занималась этим, когда дверь открылась и появился Пол.

- Доброе утро, - сказал он.

Джаффи улыбнулась:

- Разве уже утро?

- Да. Семь часов. Ты что, провела здесь всю ночь?

- Кажется, да. Это потрясающая пьеса, Пол. И если бы удалось поставить ее, черт побери...