Любовь на фоне геометрии и зоологии. От грёз любви не отличим. Мой ангел смотрит на меня…

– Хорошо, допустим, что в выборе именно меня в качестве командира экспедиции разобрался бы даже обычный психолог из позапрошлого века: дополнительная личная мотивация и всё такое… А остальные? Какого чёрта Вы включили в экипаж бывших супругов в периоде развода? Вы же к тому же и «муза», насколько я знаю. Вы что не понимаете, что их неприятие друг друга перерастёт с Вашей помощью в ненависть и может помешать работе экспедиции?

– На каждую специальность в экспедиции группы собирались отдельно, для чистоты эксперимента я ничего не знала о претендентах…

– Допустим. И мы опять возвращаемся к вопросу о принципе подбора: я Вас внимательно слушаю. Только не надо юлить и отговариваться незнанием механизма. Или Вы просто ткнули пальцем в кого попало?

– Послушайте, в конце концов, не важно, кто бы стал членом этой экспедиции, главное, что там будете Вы…

– Значит, я мог бы лететь и со своим проверенным экипажем?

– Да, от этого результат не изменился бы, но я ещё раз Вам повторяю, что я ничего не знала ни об одном добровольце, поэтому руководствовалась только своими ощущениями…

Алекс постарался взять себя в руки:

– Какой-то у нас с Вами бессмысленный разговор получается. И пусть я не бионик, но я прекрасно понимаю, что Вы чего-то не договариваете, а это не способствует доверию, а без него ничего не получится. И это, кстати, кардинально отличает пусть и такой же профессиональный, но не знакомый со мной экипаж от людей, которые летают со мной много лет. Итак, у Вас последняя попытка объяснить мне всё досконально и по порядку или я лучше задержу старт, но вышвырну Вас из списка экипажа. Вы будете говорить откровенно?

И Кэт смирилась – будь, что будет. Почему-то ей стало жизненно важно, чтобы этот человек доверял ей, и ещё – ей физически было больно смотреть на бурлящий багровый цвет ярости, которым полыхала его аура. Поэтому она отвела глаза и согласно кивнула.

– Первая спасательная экспедиция подбиралась тоже Вами?

– Нет, её осуществлял другой бионик. Кто – я не знаю. Сначала я провела стандартную в таких случаях процедуру определения опасности планеты для жизни человека. Так же, как и у предыдущего бионика, получалось, что опасности нет…

– Ну, да, «опасности нет», а никого не спасли и списки «заснувших» пополнили. Чего тогда стоят ваши процедуры?

– Здесь очень важно правильно сформулировать запрос, поэтому я решила изменить процедуру, – терпеливо продолжила Кэт, – и задалась вопросом: кто способен «разбудить» «заснувших»? Из всех отобранных ЦУПом добровольцев только при анализе Вас появились ощущения положительного ответа.

– Что значит «ощущения»?

– У разных биоников это выглядит по-разному, у меня – покалывание в кончиках пальцев.

– Вы знали, что среди «заснувших» мой брат?

– Нет.

– Допустим. Продолжайте.

– Дальше я наблюдала за группой спасателей. От всех ощущения были одинаковые: опасности – нет, способности «разбудить» – нет. Тогда я задействовала эмпатию, а я вижу не только стандартные цвета ауры, но и множество оттенков, и обратила внимание на тот же тон красного с переходом в коричневый на границе цвета, что и у Вас, в ауре двух из пятнадцати спасателей.

– И что означает красный с переходом в коричневое?

– Любовь с примесью боли, страха.

– Понятно. Продолжайте.

– Кроме того, меня поразило, что их красный цвет складывался в фигуру «сердце» с пульсацией коричневого по середине.

– Никогда не слышал, чтобы отдельные цвета ауры принимали какие-то формы…

– У меня это тоже произошло впервые. Это были братья-близнецы Ник и Фил. Третья заинтересовавшая меня аура принадлежала Элен. Здесь красный цвет был стянут жгутом светло-серого цвета. А потом похожую картину я увидела у одного из претендентов на место штурмана, им оказался Георг, и инженера – Жан.

– И что же означали эти картины?

– Необходимость куда-нибудь сбежать. И я подумала, что раз для успеха экспедиции важны только Вы, то я, выбрав их, по крайней мере, осуществлю их насущное желание.

– То есть все, кто был красным или просто хотели куда-нибудь сбежать и попали в последнюю экспедицию, от которой зависит жизнь семерых людей, в том числе и моего брата??? Что за чушь Вы несёте?

И они возмущённо уставились друг на друга. Алекс сложил руки на груди и смотрел в темно-карие глаза Кэт, возмущённый несерьёзным, как ему казалось, подходом к последней экспедиции, от которой зависели жизни людей. А Кэт – в голубые глаза Алекса, возмущённая недоверием к её эмпатическим способностям. Первой отвела глаза Кэт, а Алекс продолжил свой допрос с пристрастием:

– Это всё, что Вы можете мне сказать?

– Когда экипаж собрался вместе, я увидела, что ауры Элен и Георга тоже составляют единое сердце. И, кстати, Вы можете не беспокоиться: они любят друг друга, а не ненавидят, и я не могу разжечь то, чего нет. Дар «музы» только помогает человеку решить какую-то задачу, усиливает восприятие мира тех, кто наделен каким-нибудь талантом, но не может глупого сделать умным, а бесталанного – гением. Кроме того, я умею его контролировать…