Любовь на фоне геометрии и зоологии. От грёз любви не отличим. Мой ангел смотрит на меня…

А я пока расскажу Вам о нашем прорыве. Когда я анализировала сны, мне показалась знакомым место, которое описывала мать одного из «заснувших»: синее море, черный песок и белые органные трубы скал. Такая необычная картинка. Помните, я запрашивала связь с Землёй? Я попросила ЦУП найти мне подобное фото с планеты №7. И они нашли! А потом показали его этой женщине. И она сказала, что это именно то место, которое ей снилось! Дальше мы забили в компьютер ЦУПа характерные особенности местности из снов родственников «заснувших» и он отобрал похожие. И, представляете, все родные узнали местность из снов! Почти сто процентов!

– Почему «почти»?

– До абсолюта не хватает информации от Вас… Нет-нет, лежите, не вскакивайте, пятнадцать минут ничего не изменят. И я Вам ещё не всё рассказала. Элен, умничка, заметила, что все «заснувшие» спят в зоне лета, а родственники видят во сне и осень, и зиму, и весну. Причём, видят не абстрактные природные пейзажи или картинки из прошлой жизни, а именно конкретные виды планеты номер семь. Так что Вам надо вспомнить что-то примечательное из снов о горных лыжах. Какой-то необычный пейзаж. Может, Вы что-то похожее видели на фотографиях с планеты?

– Фото я подробно не рассматривал, их же там тысячи. А во сне был один такой, он мне ярко запомнился: как будто мы спускаемся по кольцевой трассе на лыжах, а внизу в центре долины прямо на снегу нарисован какой-то узор, знаете, как иней на стекле. Такое описание пойдёт?

– Здорово! Сейчас с Вами закончим и пойдём забивать в компьютер. И ещё вопрос: какое у Вас с братом любимое время года?

– Даже не знаю, – задумался Алекс.

– Ну, вот если бы у Вас с ним была возможность выбрать, где вместе отдохнуть или просто встретиться, что бы Вы выбрали?

– Тут и выбирать нечего: конечно, горные лыжи. У нас дни рождения рядом в феврале, и чем бы мы ни занимались, всегда стараемся отметить их вместе в горах.

– Вот и ещё одно совпадение! Представляете, всем снилось то время года, которое они любят больше всего…

А через час Алекс любовался фотографией планеты №7 с пейзажем из своего сна…

Пока было не ясно, чем может помочь полученная информация, но экипаж охватила эйфория радостного предвкушения успеха спасательной операции, и теперь всё свободное время они рассматривали красочные фотографии планеты №7.

5

Следующее пробуждение Алекса после анабиоза было безболезненным, но опять первым человеком, которого он увидел, была Кэт, которая просто светилась от радости. А когда поняла, что Алекс проснулся, заулыбалась так солнечно, что он поневоле расцвёл в ответ.

– Кажется, мы разгадали загадку нашей планеты…

От неожиданности Алекс вскочил с лежака и тут же рухнул обратно из-за сильного головокружения. Кэт испуганно ойкнула и торопливо подложила свои горячие ладони под его голову. Приятное тепло разлилось по телу Алекса и сосредоточилось где-то внизу живота, сердце как будто пропустило несколько ударов, а потом громко зачастило, словно навёрстывая упущенное. Захотелось взять руки Кэт в свои и расцеловать ладошки, глубоко вдыхая тонкий аромат её тела. Но Алекс взял себя в руки и нарочито сухим деловым тоном сказал:

– Рассказывайте по порядку.

– Вы знаете, что по графику, все спасатели и Вы были в длительном анабиозе, поэтому бодрствовали только я, Георг и Жан. Георг опять перепроверял данные о нашем маршруте, а Жан вместе со мной рассматривал фотографии планеты. А потом он сказал фразу, от которой у меня опять появилось покалывание на кончиках пальцев, что жизнь человека бессмысленна без любви, сколько бы он не пытался заменить её работой, друзьями, увлечениями…

… Жан застыл над одной из фотографий, и Кэт тряхануло от боли, которой полыхнула его аура.

Она заглянула ему через плечо и увидела довольно забавную фотографию то ли какой-то лужи, то ли озерца, похожего на яичницу. У Жана затряслись руки, он поднял глаза, полные слёз, а потом медленно положил фотографию на стол, встал и ушёл, засунув руки в карманы брюк. Кэт не могла оставить его одного в таком состоянии и, поколебавшись, всё-таки пошла за ним. Он как будто ждал её появления. Стоило Кэт зайти в его каюту, как он начал рассказывать о своей любимой девушке, Мэри. О том, как им было весело вдвоём, просто так, без причины… О том, как у него рекой лились стихи, когда она была рядом с ним…

О том, как они мечтали о ребёнке с такими же пронзительно синими глазами, как у неё, и задорной улыбкой, как у него… О том, как она ничего не умела делать по дому, но его это совершенно не раздражало… О том, как трогательно она выглядела в решимости научиться готовить и огорчалась, что освоила только «завтрак холостяка» – яичницу… Мэри погибла полгода назад, и он никак не может смириться с её потерей… И стихов больше не пишет…

Но всего этого Кэт не рассказала Алексу, посчитав, что не имеет права делиться с ним личным, сокровенным другого человека, а продолжила только касающееся предстоящей спасательной операции: