Любовь на контрасте

— Скажем так, — улыбнулся Матвей. — У всей моей семьи трепетное отношение к нашему прошлому.

— Как же вы тогда алмаз свой потеряли? Кстати, а почему алмаз? — насторожилась Элла. — Алмазами называют необработанные камни, а ваше «Соколиное око», насколько я понимаю, огранено?

— В семейных хрониках значится как алмаз, — пояснить Рокотов. — Не знаю, с чем это может быть связано. А потеряли… Там довольно любопытная история. Так ты согласна помочь?

Девушка молчала, но он видел — она уже на крючке. Она попалась еще с первого вопроса, который ему задала. Ей стало интересно. Он знал такую породу людей — если они займутся любимым делом, их потом за уши не оттащишь. Да что там, он сам таким был.

— Господи, да хватит уже ломаться, согласна она, — вмешался в их разговор Верещагин, который, судя по всему, уже давно грел уши в коридоре. — Будет дурой, если не согласится, а эльфеныш у меня умная.

Элла сделала глубокий вдох. Как иногда все-таки сложно держать себя в руках! Особенно когда хочется сжать в далеко не любовных объятиях шею одной вредины, которая, кажется, напрочь забыла о личном пространстве и границах. Но нет, она все-таки его любит. Да и зачем срываться при свидетелях? Хотя если очень хочется, то немного можно же? Нервы иногда начинают сдавать.

— Слушай, — практически прошипела она, — чудовище для куклы Бель… Ты вроде со Златкой сидишь! Вот и иди сиди!

— Ма-ам, так мы тут иглаем, — наивно влез ее ребятенок. — В шпионов! Ма, а кто это такие? Дядя Йома почему-то не отвечает и велит сидеть тихо.

Дурдом! Господи, в каком дурдоме она живет! И еще не факт, что санитаром, а не пациентом. Кто знает, возможно, самый адекватный был человек здесь вот это вот рыжее чудо с кудряшками?

Элла вздохнула и мысленно досчитала до десяти. После чего строго посмотрела на Верещагина:

— Господин шпион, убедительно прошу вас удалиться в зал, — суровым тоном проговорила хозяйка квартиры. — И стажера своего заберите, — кивнула она на раздухарившуюся от важности дочь. — Мне необходимо обсудить ряд вопросов с твоим сообщником.

— А что сразу сообщником? — возмутился Рокотов. — Я тут ни при чем.

— Да, я так и поняла, что мой адрес на каждом столбе развешан, — кивнула Элла и сердито посмотрела в сторону друга. Тот, сообразив, что безопаснее будет послушаться разгневанную девушку, поспешил удалиться. Рыжеволосая фурия перевела взгляд на Матвея.

— Мы с ним ни о чем не договаривались, — примирительно поднял вверх ладони он. — Но если он на моей стороне, может, все-таки, стоит прислушаться и согласиться мне помочь?

Его слова заставили леди Кригер обреченно поинтересоваться:

— Ты не отстанешь?

— Если ты не согласишься мне помочь сейчас, я придумаю еще аргументы, к которым ты прислушаешься, — пригрозил Рокотов, подтверждая ее опасения.

Элла не хотела ввязываться в эту историю. Не тогда, когда ее спокойная жизнь висела буквально на волоске. Но разве кто-нибудь дал ей выбор?

Глава 9.1

Второй рабочий день стал практически близнецом первого. Разве что с одним отличием — в этот раз Матвей Рокотов на ее рабочее место не приходил и на нервы не действовал. Вот только все еще было впереди.

Она все-таки согласилась на его предложение. Не потому что ей нужны были его деньги и связи. Не потому что ей было интересно. Просто поняла, что ни Ромка, и Матвей от нее не отстанут, пока она не возьмется за поиски этого дурацкого алмаза, пропавшего сто лет назад. Конечно, каждый из них преследовал собственные цели, вот только следствие у них было одно. Гордая Элла Кригер, доведенная до нервного тика, просто сдалась под напором двух аферистов.

Так что встреча с Матвеем предстояла после работы. Вчера, в присутствии Верещагина и дочери, просто не было возможности все подробно обсудить, выяснить историю «Соколиного ока», чтобы хотя бы было, за что зацепиться. Ведь в истории даже малейший факт может помочь. Пусть даже сама Элла и не особо верит в успех этого предприятия.

Сколько таких вот сокровищ канула в бездну во время революции? Потом всплывали. Чаще всего далеко, в музеях на Западе. В лучшем случае. В худшем наоборот оставались где-нибудь на дне болота или озера. Как, например, считаются утонувшими сокровище полячки Марины Мнишек, которая спешно покидала Русь после свержения Лжедмитрия. По преданию ее сундуки были полны золота, вот только оно было утеряно.

А мешки золота, которые в девятнадцатом веке Россия выручила за продажу Аляски? Если Элла правильно помнила истории (а в себе она была уверена процентов на восемьдесят), то до места назначения оплата не дошла — сто девятнадцать миллионов золотом затонули вместе с кораблем, который перевозил плату. И еще большой вопрос, кому же фактически сейчас должна принадлежать Аляска.

Так что на дне океанов, рек и болот сокровища оказывались нередко. И кто знает, может сейчас это легендарное «Соколиное око» тоже покоится в иле какой-нибудь реки?