Любовь на контрасте

Почему-то в этот момент княжеский потомок казался совсем другим — старше, серьезнее, благороднее. Элла в очередной раз задумалась над тем, что в их мире каждый носит маски… И непонятно, что же там, в настоящем человеке, за ней.

— И все? Больше никакой информации о бриллианте нигде не мелькало? — уточнила Элла. С такими данными «Соколиное око» было практически нереально найти. Александр Рокотов мог увезти его куда угодно. Спрятать, продать, потерять…

— Было письмо от Александра. Сейчас уже сложно сказать, как ему удалось выслать письмо за границу брату. Оно в ужасном состоянии, гораздо худшем, чем дневники. Смотри, — и Матвей протянул другие листки.

Это письмо Элла читала гораздо дольше. Похоже, по сравнению с братом, у Матвея Никитовича был практически образцовый почерк. Александру же, наверное, стоило поработать в медицинской сфере…

Каялся младший Рокотов в письме долго. Только потом перешел к рассказу. Спасти «Соколиное око» от временного правительства, а потом и коммунистов Александр смог. А вот вывести его за границу и вернуть брату — нет.

«Я спрятал «око» в родовой усадьбе крестного, в *** (слово затерто) час* (буквы затерты). Помнишь, детьми мы с Димитрием там играли? Я болен и слаб и вряд ли выживу, но верю, ты вернешь «Око» домой. Ты всегда был сильней и благороднее, брат…»

Такими строками Александр закончил свое письмо. А Элла, к собственному изумлению, осознала, что текст слегка расплылся — покаянное письмо младшего Рокотова почему-то вызвало комок в горле и влагу на глазах. «Ты всегда был сильней и благороднее, брат…». Последнее предложение словно набатом отдавалось в мозгу. Оно было куда важнее всех предыдущих строк покаяний. Это было признание. Признание собственной слабости, которая привела к таким печальным последствиям.

— Час? — в задумчивости повторила Элла. — To есть тут может быть что угодно? И в часах, и за часами, и под часами? Если, конечно, не еще что-то.

В задумчивости она накрутила длинную рыжую прядь на палец. Александр Рокотов практически напрямую указал, где искать бриллиант. Вот только от этого легче не было. Сейчас, сто лет спустя, не то что эти часы — даже усадьбу ту найти непросто. А есть ли вообще смысл ее искать? С тех пор прошла революция, гражданская война, Великая Отечественная… След «Соколиного ока» затерялся за сто лет в веках.

— К письму прилагается план усадьбы. Правда, там ни крестиков, ни каких других указателей нет, — ответил на незаданный вопрос Матвей. Упростил, называется, ситуацию!

— Ты хоть знаешь, что это за усадьба? — как-то даже устало полюбопытствовала Элла, испытывая ярое желание побиться головой стол. Уравнение со всеми неизвестными! Прямо как в русских сказках — поди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю, что. Хотя нет, что нести известно. Вот только где этот бриллиант взять?

— Без понятия, — пожал плечами Матвей.

Вход-выдох. Спокойствие, Элла, только спокойствие. Для того он и привлек тебя к этой истории, чтобы ты думала. А не для того, чтобы рычала на собственного нанимателя и стучала ему по голове.

— Значит, нам надо найти крестного Александра, узнать, где находилось его имение, понять, насколько она сохранилась, что там за история с часами, где они находятся или что находилось возле них. Правильно понимаю? — резюмировала Элла итог данного разговора. Матвей на каждое ее вывод кивал, как китайский болванчик, все усиливая желание дать ему в глаз, пусть это и не пристало леди. Но даже у хорошо воспитанных барышень есть предел терпения.

— Примерно так, — подтвердил Матвей. — Я понимаю, это не так легко. Но давай хотя бы попытаемся? Я не хочу жалеть всю оставшуюся жизнь, что так и не попробовал его отыскать. И вообще… Это же настоящее приключение!

Его глаза загорелись азартом кладоискательства, а Элла сдержала тяжелый вздох. Конечно, приключение! Для него. Это ведь не ему придется копаться в архивах, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку. Вот только она уже согласилась, а свое слово леди Кригер привыкла держать.

Глава 10.1

Элла в задумчивости смотрела на мигающие на табло цифры. Лифт медленно полз вниз, а сама девушка оценивала ситуацию, с которой ей предстояло разбираться. В принципе, дело предстояло довольно интересное, вот только муторное и почти безнадежное. Но, как говорится, где наша не пропадала.

С Матвеем Элла проговорила минут сорок. В процессе у нее даже возникли мысли, от чего можно оттолкнуться в поисках. Для начала нужно поискать в официальных источниках информацию о «Соколином оке». А что касается имения… Александр в своем письме упоминал Димитрия, с которым они играли. Конечно, это вполне может быть какой-нибудь слуга, но, если взять за аксиому идеальный вариант, Димитрий — вполне может быть сыном крестного. И, если покопаться в генеалогическом древе близ живущих родов и узнать, у кого был сын по имени Дмитрий примерно возраста Николая и Александра. Их года рождения, к счастью, были известны. А там уже можно и попытаться узнать что-то о часах… Ведь попытка — не пытка.