Любовь на острове чертей (сборник)

Клиент пошел, сначала нехотя, с придыханием, а потом все шире и гуще, передавая телефон сказочно дешевого протезиста из уст в уста. Через год Тетельбойм перебрался в шикарный кабинет с предбанником и секретаршей. Секретаршу он делил с доктором неконвенциональной медицины, экстрасенсом Эдитой. В прошлом инженер-химик, не сумев устроиться по специальности, Эдита внезапно открыла в себе удивительные способности и потихоньку-полегоньку вышла на уровень владелицы кабинета с клиентурой.

Отношения между специалистами сложились самые, что ни на есть дружеские. Свободное от клиентов время пролетало незаметно, Тетельбойм острил, рассказывал о своей прошлой жизни, делился хумусом, политическими новостями и прогнозами. Эдита внимательно слушала, чуть покачивая головой, легко пускалась в смех, откидывая назад крупную голову в мелких светло-желтых кудряшках. Тетельбойм стал задерживаться на работе всё дольше и дольше.

Трудно сказать, что больше манило его — бесстыдно раздвинутые, гладкой белой кожи подлокотники кресел или горячечный, манящий свет врачебной лампы. А может, во всём виноваты часы — упругий, торопливый стук маятника, с обязательным звоном облегчения после получаса неустанных качаний. Кто знает…

Единственным оправданием столь буйным рецидивам рабочего энтузиазма в глазах Софы служили деньги. Их и вправду становилось больше, хотя в точном соответствии с банальными правилами житейской морали, счастья они не прибавляли ни на йоту. Но цель, цель была. Вырванные из клиентов башли уплывали прямиком на сберегательную программу.

— Пентхауз! — повторял жене Тетельбойм утром и вечером, ложась и вставая. — Нам нужен пентхауз.

Зачем ему понадобилась квартира на крыше, он бы вряд ли смог объяснить даже себе самому, но объяснений никто не требовал. Волшебное слово успокаивало жену, словно бочки с маслом — бушующее море. Ах, сколько глупостей и страданий причиняем мы своим ближним погоней за благой целью! Любые несчастья и невзгоды мы склонны оправдывать наличием этой неуловимой фата-морганы. Всё возлагается на жертвенник — семья, налаженный быт, дружеские связи, любовь, работа. Возлагается и сгорает без следа, оставляя лишь горстку холодного пепла.

Сумма на программе потихоньку увеличивалась, незаметно превращаясь из скромного шампиньона, дремлющего в подполье, во всевластного господина. Очень скоро ей подчинилось всё: от покупки одежды до молока и сметаны в продуктовой лавочке. Сама по себе она выглядела внушительно; каждый раз, получая отчёт из банка, Тетельбойм невольно распрямлял плечи, согнутые от постоянных поклонов чужим зубам, но по сравнению со стоимостью пентхауза, она всё ещё оставалась малышом-первоклашкой, упитанным карапузом первого года обучения.

Софа, как могла, пыталась подтолкнуть тяжелое колесо судьбы в сторону желанной цели. Увы, женские силы подобны песне соловья — настолько же прекрасны, насколько коротки!

Прогуливаясь сразу после приезда по улицам Реховота, Софа повторяла:

— Будет, будет работа!

Ещё бы, аборигенки сплошь и рядом шуровали в открытых сандалиях на босу ногу. Жаркий климат, грязные улицы плюс подобное пренебрежение к правилам ношения обуви расстилали перед Софой практически необозримое поле деятельности.

Первое объявление о педикюрных услугах она повесила на второй день пребывания в Обетованной Земле. Через неделю пришли две старожилки, из «русских» и милостиво позволили обслужить свои зачуханные подошвы, попутно осыпая Софу дождём бесплатных советов. Заплатили они мало, половину цены и больше не приходили.

Расспрашивая, вынюхивая и подсматривая, Софа довольно быстро поняла свою проблему — за ногами аборигенки предпочитали ухаживать сами, выбрасывая кучу денег на всякого рода патентованные средства, рекомендуемые ушлыми рекламодателями. В салон же они ходили, словно в клуб, поговорить и послушать. Ни Софьино общество, ни унылая обстановка её репатриантской квартиры не располагали к повторному посещению. Выбор стоял недвусмысленный — или идти наниматься за копейки в те же салоны, или менять профессию. С первым из вариантов Софьина гордость примириться никак не могла, следовательно, оставался второй.

По мнению некоторых философов, наш мир управляется по принципу: мера за меру. По мнению других, в его основе заложено куда более простое, но необычайно эффективное правило: бодливой корове Б-г рогов не даёт. Истина лежит, наверное, где-нибудь посредине, на загадочном пересечении этих концепций. Но в нашем случае, правы оказались представители второй стороны и, в полном соответствии с их утверждением, Софа нашла работу в солидной фирме по продаже автомобильных запчастей.