Любовь на Рождество

— О нет, он не шотландец, если ты об этом спрашиваешь. Он англичанин, — вмешалась Фиона прежде, чем Алана успела ответить.

Глаза Пенелопы расширились, любопытство в них сменилось подозрением.

— Англичанин? Господи, но какого… то есть как вышло, что вы обручились с англичанином?

Алана посмотрела на Пенелопу в упор. Неужели она намекает, что Алана недостойна английского лорда — недостаточно красива или умна? Она гордо подняла — голову.

— Он маркиз, — объяснила она. — Маркиз Мерридью. Поскольку вы тоже англичанка, может, вы с ним знакомы?

У Пенелопы отвисла челюсть, голос взвился на целую октаву вверх.

— Маркиз? Так вы будете маркизой?

— Да. А моя сестра уже замужем за английским графом, лордом Россингтоном. А мой брат, граф Гленлорн, женат на сестре английского графа Сомертона.

— За Китом Россингтоном? — ахнула Пенелопа, прижимая ладонь к пышной груди. — Но ведь каждая леди Англии мечтает о… — Она вовремя спохватилась и умолкла.

— Безусловно, — согласилась Алана с недосказанным. Россингтон и вправду хорош собой и баснословно богат — он завидная добыча, которой надеялось завладеть множество женщин. Однако он выбрал Меган. Алана задумалась, означает ли изумление в глазах Пенелопы, что теперь она находит шотландских дам заслуживающими уважения.

— А я и не знала, что Россингтон женился, — пробормотала Пенелопа, заливаясь ярким румянцем.

— Мой брат стоит дюжины маркизов! — шепнула по-гэльски Фиона, сложив руки на груди и с негодованием глядя на кузину. Алана улыбнулась ей.

— Конечно, стоит, — прошептала она в ответ тоже по-гэльски.

— Говорите по-английски! — потребовала Пенелопа.

— Я сказала, что маркиз Аланы наверняка само очарование, — Фиона ехидно улыбнулась кузине. — А Иан все-таки лучше.

Пенелопа снова вздернула подбородок и обвела глазами комнату.

— Да, конечно, — сама того не замечая, произнесла она в тон Алане, но никакой уверенности в ее голосе не чувствовалось. — Но английский маркиз…

Насколько помнилось Алане, ничего очаровательного в Мерридью не было. Он искал здоровую молодую жену с большим приданым, а ее мать — титул для дочери. Этот брак был заключен в бухгалтерии, а не на небесах. Но даже если мнение Аланы о достоинствах будущего мужа не имело никакого значения ни для него самого, ни для ее матери, сама Алана не собиралась его менять.

В детстве она мечтала, что выйдет замуж за прекрасного принца и он отвезет ее на белом коне через холмы и долины, в замок возле сверкающего на солнце озера, где они будут жить счастливо до конца своих дней. Похоже, мечты сбываются далеко не всегда.

— Неудивительно, что вы так хорошо говорите по-английски, — заметила Пенелопа. — Полагаю, вас этому учили. — Задумавшись, она провела ладонью по тонкой шерсти ждущего платья Фионы. — Скажите, а незамужние сестры у вас есть?

— Только одна, — ответила Алана.

Пенелопа вздохнула с явным облегчением.

— И конечно, скоро у нее первый выезд в свет в Лондоне. — На этот раз Алана солгала: пройдут еще годы, прежде чем Сорча достигнет возраста замужества. О сестре она заговорила в пику Пенелопе. — Она красивее всех нас, — добавила Алана, зная, что когда-нибудь Сорча наверняка затмит сестер красотой.

— Да? — Пенелопа с несчастным видом поджала губы. — А другие знакомые в Англии у вас есть? Герцоги, принцы, может, даже королева?

— Сказать по правде, никого, — призналась Алана.

— Вот и хорошо… — успокоилась Пенелопа, но, увидев, что ее неучтивость не ускользнула от глаз Фионы, покраснела. — Я хочу сказать, не обязательно знать всех и каждого там, где собираешься поселиться. Сюрпризы не помешают.

— А я уверена, что с Аланой захотят познакомиться все, — заявила Фиона и с доброй улыбкой переглянулась с гостьей.

— Где находятся поместья лорда Мерридью? Моя мама, скорее всего, знакома с ним, — предположила Пенелопа.

— Кажется, в Кенте.

— А Вудфорд-Парк — в Шропшире. Это рядом с Кентом? — спросила Фиона.

— Нет, — ответила Пенелопа. — Так что шансов на нашу новую встречу почти нет.

— Если только мы не увидимся в Лондоне, — уточнила Фиона. — Элизабет говорит, что в Лондон съезжаются все.

— Кроме тебя, — отрезала Пенелопа. — Вы с Элизабет будете сидеть в детской Вудфорда, пока ты не повзрослеешь настолько, чтобы войти в светское общество. Ну и, конечно, тебе придется научиться хорошим манерам и правильному английскому языку, и даже в этом случае… — она с сомнением посмотрела на хромую ногу Фионы.

Алана заметила, как погасла улыбка Фионы.

Фиона повернулась к Алане, пряча искры слез от кузины.

— Вы поможете мне научиться, Алана? — спросила она на гэльском. — Хотя бы немножко, чтобы Иану не было стыдно за меня?

— Конечно! — с готовностью воскликнула Алана.

Фиона слабо улыбнулась, явно опасаясь предстоящей задачи. Алана уже научилась скрывать свой страх, теперь следовало первым делом научить тому же самому и Фиону.

Пенелопа направилась к двери.