Любовь на шарнирах

«Плоский Финн!» Он всё ещё в машине. Джули метнулась наружу и внесла сумку в дом. У комнаты Селесты она набросилась на молнию в надежде хоть как-то помочь. Она положила Плоского Финна на ковёр и начала потихоньку его разворачивать, аккуратно закрепляя каждую петельку в открытом положении. Затем, утерев глаза рукой, поставила Плоского Финна на ноги. Рыдания за дверью становились всё громче и горестнее, а Джули, слушая их, кусала губы и смотрела на Плоского Финна. И представляла, что настоящий Финн дома и сейчас успокоит сестру, и весь этот кошмар закончится.

«Ты должен, должен вернуться, – мысленно повторяла она. – Я, чёрт подери, знаю, что не в одной разлуке дело, но ради неё вернись, пожалуйста».

Джули осела на пол, подтянула ноги к груди, опустила голову и принялась раскачиваться вперёд-назад. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем стоны Селесты утихли и стало слышно, как Мэтт её успокаивает.

Дверь открылась, и Джули вскинула голову.

– Мэтт? О боже! Даже не знаю, что...

Он поднял руку.

– Не надо мне ничего говорить. Она хочет видеть тебя.

Джули встала и бережно подняла Плоского Финна. Теперь – со всеми шарнирами – он выглядел таким хрупким. Как склеенная скотчем мозаика. Прямо как Селеста. Джули прошла мимо Мэтта в спальню и поставила Плоского Финна у кровати. Белокурая голова повернулась на подушке, и Селеста протянула к Джули руку. Та тут же взяла её в свою и опустилась на колени.

– Мне так жаль. Это я во всём виновата.

Смахивая локоны с лица Селесты, она едва сдерживала слёзы.

– Мне теперь гораздо лучше, – ответила та на удивление спокойным голосом. – Джули, тебе не за что извиняться. А мне есть. Я хочу попросить у тебя прощения.

– Что? А тебе-то за что извиняться?

– Я тебя подвела. Ты, должно быть, жутко во мне разочарована.

– Нет. Ты никогда меня не разочаруешь. Ты была такой храброй. Ты храбрее меня. Это я слишком много от тебя требовала.

– Нет, решительным образом... – Селеста натянула одеяло повыше. – То есть, вовсе нет. Я же хотела пойти.

– Знаю. Но я ошиблась. Неправильно выбрала время. Слишком рано повесила слишком много шарниров.

Селеста зевнула и перевела взгляд на Плоского Финна.

– Нет. Шарниры очень кстати, но сложенный и спрятанный Финн мне не всегда подходит. Особенно по ночам. Ночью без него труднее всего. Пока что. Мне с ним легче, Джули. Я понимаю, что нечто такое не всех бы устроило, но меня он успокаивает.

Джули кивнула.

– Да, знаю. Поверишь или нет, но меня он тоже успокаивает.

– Поверю. А теперь мне надо поспать. Пожалуйста, передай Мэтти, что я уже не так сильно страдаю. Честно. Мне теперь значительно спокойнее.

– Передам. – Джули наклонилась и крепко обняла Селесту. – Увидимся утром.

Выходя из комнаты, она послала Селесте воздушный поцелуй, словно укладывала спать маленького ребёнка.

Мэтт стоял в коридоре, прислонившись к стене, и смотрел на неё холодным отсутствующим взглядом.

– Держись от меня подальше. Глаза бы мои тебя сейчас не видели.

– Мэтт... – с мольбой произнесла Джули.

– Богом заклинаю, не говори мне ничего. Не надо.

– Мне так жаль. Ты себе не представляешь...

– Не хочу этого слышать. Ничего не хочу от тебя слышать.

– Мэтт, ты же знаешь, я люблю Селесту и никогда бы ей не навредила.

– Так навредила ведь.

– Дай мне только ещё раз объяснить, почему...

– Тебе всё мало, да? Хочешь начистоту? Ладно. Давай начистоту. Ты думала, что можешь вот так заявиться сюда и совать нос в наши дела? Не выйдет. И не надо выставлять меня злодеем. Будто всё, что я для неё делаю, – полная фигня. – Он подошёл так близко, что его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от её. – Да я из кожи вон лез, чтобы Селесту в равновесии держать, а ты взяла и всё исковеркала. Ты её исковеркала. Бог ты мой, Джули! Ты здесь всего несколько месяцев! Думаешь, ты знаешь, что для Селесты хорошо, а что нет? Никто не просил тебя ничего исправлять. Это невозможно. – Запустив руки в волосы, он перевёл дыхание. – Ты не можешь ничего изменить. Только раз за разом даёшь нам понять,  что мы все чокнутые. Разве это помощь? Ты не понимаешь, что ли? Да что с тобой такое? Тебе что, собственной жизни не хватает? Или это помогает тебе забыть, какой паршивый у тебя отец, а? Ты вечно находишь ему оправдания и любишь его. Было бы за что! Всего за несколько вшивых отписок в год.

Его слова ранили в самое сердце.

– Так нечестно.

Джули почувствовала, что ей тяжело дышать, так сильно её душил его гнев. Его отвращение.

– Ещё как честно. Селеста не твоя забота. Как и все мы. Мы не твоя семья.

– Я это знаю. Я никогда... никогда этого не говорила. – Джули знала, что у неё дрожат губы, но снова плакать у Мэтта на глазах  она не собиралась.

– И знаешь, что во всём этом самое невероятное? Я тебя слушал! Понимал, что не надо, и всё равно стоял и смотрел, как ты разбиваешь всё вдребезги и воротишь, что вздумается. Это я виноват в том, что сегодня произошло.

Джули замотала головой.