Любовь на троих

Так бывало не каждые выходные, но пару раз в месяц выходило, и она не сильно парилась, спокойно напивалась, а потом бездумно падала в койку, а потом стирала телефон из памяти и смывала в душе чужие руки, которые ее ласкали.

Но однажды ей стало тоскливо от спортивного секса и пятничного угара, и она ушла в транс тоски и печали оттого, что все говно плывет в ее сторону. Она пошла на йогу, и там красивый, сильный мужик взял ее за талию, и они поплыли, и выплыли в его хрущевке, которую он снимал на «Семеновской», и залегли с ним на целую неделю в постель, они в ней жили, она бегала раз в два дня, голая, в старом плаще, за едой, водкой и сигаретами, и меры им было мало, оказалось, для счастья не надо яхты, замка и сумки «Биркин», надо рядом чувствовать человека, мужчину.

Он был смешной, он пел ночью ей похабные песни, рисовал на ней акварелью слова, которые она должна отгадывать, они смотрели телик без звука и смеялись во время программы «Время», он мыл ее в ванне, расчесывал волосы, как кукле Барби, дул смешно в ухо в обед, когда она просыпалась. Что это была за неделя, она так и не поняла, но ровно через неделю он получил смс, что все устаканилось, что он может выходить из тени, и он исчез, исчез резко, как сигареты под утро, исчез, испарился, не оставив после себя никаких концов, она даже не знала его телефон, до сих пор телефон был не нужен, любимый был под рукой, и если она хотела ему что-то сказать, она просто говорила, и он слышал.

Она его не искала, она поняла, что он дан ей был ровно на неделю, не больше, для нее его ресурс был исчерпан, у него еще было много дел в своей жизни, а может быть, он был из службы, которая состоит из таких волонтеров, спасающих женщин от безнадежности, — ну разве можно после такой недели запить или повеситься.

Она стряхнула с себя наваждение, зеленый свет включили, пидарасы с мигалками проехали, и она полетела дальше.

С.С. ехал по набережной в офис, на Лужнецкой его настиг звонок. Он взглянул на абонента, звонил старинный товарищ, из тех, чьи звонки священны, есть такие звонки, которые надо принимать, даже если тебе через минуту сделают анестезию в зубном кабинете, звонил товарищ, ближе родственников, товарищ, который последние двадцать лет слушает его вой и стоны по любому поводу, их связывает только любовь, не деньги, не бабы, не общая пьянка, когда все хорошо, ему можно позвонить с другого конца света, пьяному до соплей, и сказать в три часа ночи, что тебе плохо или очень хорошо, и он проснется и прервет половой акт или разговор с партнером про бабки и будет слушать твой пьяный бред про то, как тебе не дала секретарша в поездке на Гоа, если ты даже дал ей повышение прямо перед выездом, и вот ты стоишь на пляже с бутылкой, пьешь и полчаса рассказываешь ему, какая она тварь, как она не понимает твою тонкую душу, почему ее на скутере увез какой-то урод на дискотеку в соседнее кафе, где дуют траву одни подонки, сдавшие квартиру в Москве и здесь, на берегу океана, изображают из себя белых сагибов.

А друг не спит, говорит с тобой и утешает, и требует, чтобы ты уволил эту сучку, и заклинает не сходить с ума и вернуться в Москву, где он найдет тебе таких баб, которые тебе даже не снились.

Он не врал, это дело у него было поставлено на поток, два агентства досуга работало на него, шерстя генофонд столицы, чтобы утолить его жажду по новым барышням, его ценили, он был вип-клиентом, и за последние десять лет прошел неводом всю крупную рыбу, он был классическим подкаблучником, но только с 20.00 часов, бизнес у него был устойчивый, он сдавал под офисы три дома в центре и собирал в свой невод неплохой улов, и все рабочее время посвящал любви, он считал свою страсть миссией и подвигом, он неплохо знал демографию и превышение количества женщин над мужской частью столицы использовал в свою пользу, он считал свою деятельность гуманитарной, он гармонизировал природу межличностных отношений и давал тем, у кого был дефицит общения, свою любовь и нежность.

Когда у С.С. увели прежнюю любовь, он заболел, и друг много раз предлагал ему вылечить подобное подобным, он говорил ему, бери любую из моей конюшни, люди проверенные, не подведут, с моей рекомендацией сделают все не больно, с местной анестезией, и вернешься к нормальной жизни, но С.С. отказывался, не мог забыть старую любовь, друг намекал, что прерываться нельзя, что это нужно по медицинским показаниям, но С.С. не мог, ежик с дятлом гнездо не совьет.

Но однажды тоска набежала волной грозовой, и он поддался, но согласился лишь на элегическую встречу, никакого секса, только духовное общение и легкие закуски.

Друг сказал, не пожалеешь, преподаватель консерватории, сама духовность, по-большому не ходит, парит, как Плисецкая на пенсии.

Назначили день, С.С. коротко поговорил по телефону с психотерапевтом и поехал к ней на дачу исцеляться.

Приехал он к семи часам на дачу к Регине (так звали целительницу) минута в минуту.