Любовь на троих

С.С. одеяло на себя не тянул, после того как он стал хорошо питаться, он вообще спал без одеяла, у него не было теплого пальто и шапки-ушанки, когда он стал ездить на машине.

Все это случилось незаметно и естественно, он быстро забыл про стужу и метель, он перестал потеть летом, ныряя из-под домашнего кондиционера в искусственную прохладу авто или офиса, у него изменился обмен веществ, и только сердечная мышца и предстательная железа работали неподконтрольно ему, и это было здорово, так как он не желал программировать свои сердечные дела и половые связи, — это уж как Создателю будет угодно, а он с радостью подчинится любому своему влечению.

Он отвлекся на свои мысли, и Катя замолчала, почувствовала, что он улетел в другие дали.

С.С. очнулся и подключился к ее передатчику и стал ловить каждое слово.

Он давал Кате проявить себя максимально, она трещала без умолку, вспоминала свое детство, отрочество и юность, С.С. смеялся, почти натурально, он знал, что такая реакция поощряет рассказчика, а сам, исподволь, выведывал в этом сумбуре ценные песчинки из пустопорожних эмоций, которые только ночью может позволить себе человек.

В какой-то момент он почувствовал, что она говорит с ним не как с мужчиной, а как с папой, который приехал с Северного полюса, и дочь торопится рассказать ему про все сразу: про оценки, подружек, плюшевых медведей, про соседского Ваську, который не дает ей прохода.

Это ему решительно не понравилось, и он стал смущать ее, спрашивать, как она, одета или раздета, Катя легко поддалась этой игре и стала говорить голосом женщины из секса по телефону. С.С. тоже включился в игру, они заехали в этой теме в такие омуты, что он вспомнил свой первый опыт такого разговора на заре перестройки, когда однажды из любопытства позвонил по заветному телефону и наговорил на сто долларов с одной бедной бюджетницей про такое, что запомнил на всю жизнь.

Близкие люди, живущие вместе, при всем отсутствии барьеров, не могут до конца избавиться от зажима — мораль, нравственность, пуританское советское воспитание не позволяют словами сказать близкому человеку о нескромных желаниях.

Раньше это было связано с отсутствием жилплощади, когда в одной комнате спали три поколения, и никакие силы не могли заставить граждан предаваться греху в хорошем смысле этого слова.

Если делать — молча, с горем пополам — люди пытались, то говорить об этом у многих язык не поворачивался, ну как приличной женщине, матери и домохозяйке сказать, что ты хочешь, чтобы она полаяла в процессе, какую надо иметь совесть, чтобы предложить такое.

А многим хотелось, и тогда они шли в баню или притон (это стало возможным после девяносто первого года), или звонили в «секс по телефону».

Там безропотные секс-надомницы исполняли великим могучим языком пьяные фантазии абонентов, которым в пять утра хочется скакать в колеснице, запряженной четверкой майоров МВД, или услышать «иго-го» в исполнении бывшего конструктора 1-й категории завода ракетных двигателей на заслуженной крохотной пенсии, выполняющей этот трюк высшего пилотажа.

Сколько маньяков остановили эти милые труженицы языка и микрофона, сколько идиотов и просто на голову больных были успокоены молдаванками, украинками и девушками из глубинки, разряжавшими их ярость и ненависть, утолявшими их слабость.

Поэт Орлов, великий и ужасный, всегда говорил: «Я согласен читать, слушать и смотреть любую хрень, называемую творчеством, лишь бы эти творцы не давили детей в лесополосе».

С.С. проснулся рано, пока он брился, на ТВ шла утренняя проповедь, С.С. ритуалов не любил, в церковь не ходил.

Не нравились ему эти толстые мужики в золоченых облачениях, с постным выражением на лоснящихся мордах.

Не верил он их показной святости и совсем не аскетичной жизни в миру, их главный в телевизоре распинался о добре и зле и пытался всячески убедить зрителей, что есть правда и кривда.

Главный был неплохой артист, но видно было, что после исполнения роли пастыря он с удовольствием займется мирскими делами, он явно не верит в загробную жизнь, и с огромным усердием строит земной рай для себя на грешной земле, и не собирается ждать божьей милости.

А в последнее время эти ловкие люди стали его раздражать своей ползучей энергией лезть во все щели частной жизни граждан и пытаться учить всех, как жить, что носить, и просто за…ли своими кадилами, освящая все: авто, магазины сантехники и даже боевое оружие, которое будет убивать. Их стало очень много, и они обнаглели настолько, что стали говорить, что неверующий человек — скотина и животное, они опять дождутся, как когда-то, сто лет назад, и народ поставит их на место, жизнь не храм и каждый день не наисповедуешься.

Он вышел во двор, утро было солнечным, летним утром кажется, что жизнь пойдет по новой колее, и даже статистика гласит, что летом народ меньше убивает друг дружку, чем в лютый мороз.

Во дворе было много людей в оранжевых робах, они стали частью пейзажа.