Любовь не по правилам (СИ)

В итоге еще немного они поговорили о делах агентства. Маша попросила Резеду подхватить агентские дела пока она в больнице. Гриша пообещал помочь и поддержать, при необходимости все онлайн-операции с делами «Счастливой пары». Резеда успокоила Машу, сказав, что та может болеть в свое удовольствие — агентство в крепких руках, пусть не волнуется. Не успела она положить телефон на тумбочку, как в палату вошла Геля.

— Что же это ты молчишь, на смс-ки мои не отвечаешь? — сказала она с упреком. — Я уж заволновалась, было, кинулась сюда быстрее — мало ли, думаю, что тут с тобой делают.

Маша обрадовалась подруге. Они так непонятно общались в последние перед ее попаданием в больницу дни, что Маша не понимала — они в ссоре или в мире, и что вообще между ними происходит. Ей не хватало женского общения, возможности поделиться своими мыслями и тревогами с подругой.

— Привет, Гель! День сегодня очень суетный какой-то, извини, что молчала.

— Ну, рассказывай, как тут у тебя и что. Что врачи говорят, как чувствуешь себя.

Маша рассказала Геле о результатах анализов, о неоднозначном прогнозе врачей относительно будущего. Тяжело в себе такое носить, ей очень хотелось поделиться. И как только она выпустила эту информацию из себя — ей сразу стало легче.

— Даа, — протянула задумчиво Геля. — Ну, что тут поделаешь. Теперь только выполнять рекомендации врачей и ждать куда, как говорится, «кривая вывезет». Ты, слышишь, не думай о плохом. Давай лучше думай о том, как выздоровеешь, как выпишут тебя, как домой вернешься.

— Да стараюсь я, но пока плохо получается не думать, — пожаловалась Маша подруге. — И тут еще ситуация такая… Я прямо даже не знаю, как тебе рассказывать… Боюсь, тебе неприятно будет.

— По Илью? — усмехнулась Геля. — Да рассказывай, не бойся. Я ж не девочка-подросток, с подружкой из-за мальчика ругаться.

— Это хорошо, что так, — выдохнула, отпуская напряжение, Маша. — Я боялась, честное слово, что мы с тобой из-за него поссоримся.

— Нет, не волнуйся, не поссоримся, — заверила Геля Машу. Хотя, честно говоря, было видно, что ей это тяжело дается. — Я уже привыкла, что вам, москвичам, все самое лучшее достается. Лучший кусок вам — а нам, провинции, то, что осталось.

— Чтоо? — вытаращила глаза от изумления Маша. — При чем тут Москва и провинция?

— А ты, Маш, присмотрись да задумайся. Что в государственном плане — Москва самая богатая, тут и пособия больше, и льготы всякие, и вообще — жизнь легче и сытнее. Да и не только в государственном — и в личном плане так же. Москвичам всё, остальным — ничего. Вы тут моднее все, образованнее, свободнее — что захотели, то получили, весь мир перед вами открыт. А мы, даже если сюда переезжаем, у нас все по другому. Может, хоть дети наши с вами в правах уравняются.

— Ничего себе, рассуждения, — обалдело протянула Маша. — Это кто это у нас обиженный то? Ты, что ли? Живешь в хорошей трешке в отличном месте, замужем, двое детей, нормальная работа, которую ты сама себе выбрала. А я, москвичка — одинокая, бездетная, живу в однушке на окраине. Так у кого у нас там лучший кусок, напомни-ка?

— Ладно, не закусывайся, — примирительно поговорила Геля, — Я к тебе как раз с новостями, про суженого твоего. Интересно?

— Конечно, интересно, — встрепенулась Маша.

— Ну, больших новостей нету, но у него есть ребенок, дочь Марьяна. От тетки, Кариной звать, на которой он женат не был. С ребенком он практически не общается. Только имя свое для свидетельства о рождении дал. Официальных алиментов на него не заведено, так что, я думаю, не помогает он им никак. Вот такое вот гавно, дорогая моя. Так что ты десять раз подумай, связываться с ним или нет.

— Откуда дровишки? — настроение у Маши испортилось, но ей очень не хотелось, чтобы Геля это заметила.

— Да от Матвея. У него связи есть в полиции. Сама ж понимаешь, без крыши таким бизнесом, как у него, заниматься невозможно. Вот он справочки то по моей просьбе и навел. Должна же я понимать, в какие руки подругу свою отдаю. Кстати, как он, приходит к тебе, навещает?

— Да, приходит, каждый день, — Маше тяжело было продолжать разговор с Гелей. С одной стороны, она была благодарна подруге за информацию — лучше, все-таки, понимать с кем дело имеешь. С другой — она не могла отделаться от мысли, что Гелин визит связан не с беспокойством за ее, Машино, здоровье, а именно с вот этим желанием — наговорить про Илью гадостей. Геля, конечно, понимает, думала Маша, что даже если я Илью брошу, он к ней не пойдет. Но и у подруги с ним не сложится — мелочь, а приятно. И эти рассуждения еще, про Москву и провинцию, фу… Так что-то противно на душе!