Любовь не ржавеет

― Не очень, но не хуже, чем доносы писать. Верно? Кстати, зачем вы это делали?

― Что болтаешь? Какие доносы? Я просто сигнализировала о том, что твориться за его спиной. Он этой бабенке дал все, о чем только можно мечтать. Сколько порядочных девушек вокруг, а он эту развратницу осчастливил. Значит, должен знать, кого возле себя пригрел. Она его с любовником обманывает, и я открыла ему на этот факт глаза.

― Прекрасная миссия! Чистая и благородная! Жаль только, предмет Вашей неусыпной заботы исчез! Пропал он, предмет!

― Ты что несешь?

― Правду говорю! Исчез Николай Яковлевич Сипягин! При невыясненных обстоятельствах исчез. В машине кровь, следы от пуль, а его нет. Вот так! И теперь он никогда не узнает, что его неверная жена Маргарита тайно ждала своего любовника на углу Малой Рязанской и Школьной, ― ерничала я.

― Исчез? Да как же это? Не может этого быть! ― охнула Марина Ивановна.

Неожиданно её причитания прервались, и в телефонной трубке раздался жесткий голос Инны:

― Я предупреждала, чтоб вы оставили маму в покое. Нам нет дела до всех этих убийств. Они нас не касаются.

― Ошибаетесь! Они вас уже коснулись. Думаете, почему ваша маменька оказалась на больничной койке? Потому что случайно узнала какие-то подробности и не придумала ничего лучшего, как неосторожно поделиться ими с преступником. Тот решил не рисковать и не ждать, пока она расскажет о своей догадке кому-нибудь ещё и предпринял попытку её убить. Покушение не удалось, жертва осталась жива, но радоваться рано. Ваша мама ― источник постоянной опасности для убийцы и пока он на свободе, все будет продолжаться.

― За нас не беспокойтесь! Мы сами о себе позаботимся. Вам какое до всего этого дело?

― Непосредственное. Именно меня примеряют на роль убийцы. Правда, пока напряженка с уликами... Не хватает их, этих улик, хоть тресни! Но если поднатужатся, то, вероятно, что-то состряпают, и тогда я точно угожу в тюрьму.

― Это ваши проблемы нам до них дела нет. Через два дня мы с мамой уезжаем в Швейцарию и нам абсолютно все равно, что тут будет происходить.

― Счастливого пути! И молите Бога, чтоб за эти два дня ничего не случилось, ― выпалила я.

В крайнем раздражении швырнула трубку на рычаг, подняла глаза и увидела в коридоре Михаила. Он стоял у полуприкрытой двери и внимательно слушал.

― В чем дело? ― сердито осведомилась я.

― Собрала вещи? Ну и иди отсюда. Нечего тебе здесь рассиживаться, ― хмуро процедил Михаил.

31

Домой я вернулась, когда на улице уже давно стемнело. Выйдя из офиса, не свернула по привычке к автобусной остановке, а бездумно побрела в противоположную сторону. После бурных событий этого дня, я пребывала в таком расстройстве, что никак не могла заставить себя пойти домой. Едва представляла, как буду сидеть совершенно одна в четырех стенах, так тут же автоматически убыстряла шаг.

Я бродила по улицам до тех пор, пока не почувствовала, что сил больше нет и идти не могу. Тут я очнулась, взмахом руки остановила машину и все-таки отправилась домой.

Войдя в комнату, швырнула сумку на стол и как была, одетая, рухнула на диван.

Проснулась оттого, что сквозь сон до меня доносились приглушенные крики. С трудом разлепив глаза, исподтишка оглядела комнату и ничего необычного не заметила. С грустью констатировала, что нервы совсем развинтились, уже появились глюки, и не мешало бы сходить в поликлинику. Не успела смежить веки, как под чьими-то тяжелыми шагами на дорожке зашуршал гравий, а потом натужно заскрипели ступеньки старого крыльца.

Вот тут я по-настоящему проснулась и испугалась. На улице стояла глубокая ночь, я была в доме совершенно одна, а вокруг кто-то бродил. Собрав всю свою волю, заставила себя встать с дивана, прихватить топорик, который с недавних пор держала под рукой, и пойти проверить запоры. Я была в двух шагах от ведущей на веранду двери, когда она широко распахнулась, и я оказалась лицом к лицу с неизвестным. В комнате было темно. Света, что пробивался сквозь шторы с улицы, хватало только на то, чтобы различить огромный темный силуэт. Я громко взвизгнула и уронила топор на пол.

― Жива? ― спросил силуэт знакомым голосом.

― Ты как сюда попал? Я забыла дверь запереть?

― Ты не забыла, но у него был ключ.

― У кого?

― У того мужчины, что несколько минут назад заходил сюда.

― Ты можешь объяснить толком, что происходит?

― Я пытаюсь, но ты со своими дурацкими вопросами не даешь. рассердился муж. ― Хочу рассказать, а ты без конца перебиваешь.

― Все, молчу. Рассказывай.

― Сижу я под деревом, сторожу.

― Кого сторожишь?