Любовь не ржавеет

Услышав такое, я, издерганная разговором с Бариновым, совершенно рассвирепела.

― Где она? ― рыкнула я.

― У себя, наверное.

Я круто развернулась на каблуках и, твердо печатая шаг, направилась в сторону Татьяниного кабинета. Внутри меня все клокотало от ярости и попадись мне в этот момент Татьяна под руку, ей бы не поздоровилось.

Я уже собиралась свернуть в боковой коридор, как сзади окликнули:

― Анастасия Аркадьевна, подождите, пожалуйста.

Оглянулась и увидела, как от лестницы ко мне спешит подруга Инны. Та самая, что трудилась вместе с ней в бухгалтерии и рассказывала про лечение в Швейцарии.

Подбежав, девушка с улыбкой протянула мне уже знакомый голубой конверт с надписью «Сипягину. Н. Я. Лично. Не вскрывать».

― Откуда это у вас? ― хмуро поинтересовалась я.

Она не ожидала такого приема, смешалась и смущенно пояснила:

― В столе у Марины Ивановны нашла. Полезла за бланками, а он там лежит среди бумаг. Наверное, она его на вахте случайно прихватила, а отдать забыла.

― Спасибо, ― буркнула я ничего не понимающей девушке и заспешила прочь.

Завернув за угол коридора и скрывшись таким образом от бдительных очей охранника, не раздумывая и без всяких церемоний надорвала конверт. В нем лежал один листок бумаги с коротким, набранным на комьюторе текстом: «Ваша жена продолжает водить шашни с Чертковым. Вчера опять ждала его после работы на углу Малой Рязанской и Школьной. Доброжелательница».

Я сунула анонимку в сумку и толкнула дверь в кабинет Татьяны. Со злости не рассчитала силы, створка распахнулась во всю ширь и грохнула о деревянную обшивку стены. Шумное водворение в комнату меня не смутило: я намеревалась потребовать объяснений у хозяйки кабинета, а в этом случае хорошее звуковое сопровождение не помеха. К сожалению, Татьяна отсутствовала, и излить клокотавший гнев было не на кого.

― Ну что ж, подождем, ― процедила я, усаживаясь в хозяйское кресло.

От нечего делать выдвинула верхний ящик письменного стола и принялась небрежно перебирать хранящиеся в нем канцелярские мелочи.

― Что это ты тут делаешь? ― раздался возмущенный вопль.

Это Татьяна, войдя в комнату и обнаружив меня на своем месте, зашлась от ярости так, что даже лицом побелела. Реакция меня порадовала, и я небрежно проронила:

― Тебя жду. Мне нужен ключ от кабинета.

Конечно, вела я себя не очень красиво. Но она первая объявила мне войну, а война пощады не знает. К чему стремилась-на то и напоролась.

Татьяна побледнела ещё сильней, поджала тонкие губы и с нескрываемым злорадством выпалила:

― Еще чего! Ты у нас больше не работаешь. Уволена с сегодняшнего дня.

― Да ну? Как интересно! А по закону меня должны предупредить об увольнении заблаговременно. Так что, пару недель я у вас еще, пожалуй, поработаю, ― насмешливо ухмыльнулась я.

― Перетопчешься. Пожировала за наш счет и хватит! ― отрезала она.

― Как знаешь! Только ведь я подам на вас в суд за незаконное увольнение и ещё иск за моральный ущерб вчиню. Уверяю, мало не покажется.

― Нахалка, пользовалась тем, что Николай млел от твоей мордашки. Семейные деньги на ветер пускал, дурак. Лучше бы на племянников их потратил. Ну, теперь все по-другому будет! Николая нет, а мы с тобой церемониться не станем.

Мне уже наскучило дразнить её, и я устало произнесла:

― Ну что за люди? Еще неизвестно, жив ли Николай, погиб ли, а вы уже его деньги с пеной у рта делите. Не семейка, а клубок змей. Ты от зависти и жадности ядом исходишь, Григорий на чем не попадя дурит брата, лишь бы копейку урвать. Михаил мелким воровством промышляет и по кабинетам из столов деньги таскает.

На упреки в свой адрес Татьяна внимания не обратила, а вот за мужа обиделась:

― Ничего Миша не воровал!

― Нет, конечно! Ночью дверь в чужой кабинет он случайно взломал и деньга в руки взял по ошибке. Разве ж я не понимаю?

― Да не нужны ему были эти деньги! Он кассету искал! У Степана была перепрятана кассета и он ею шантажировал...

― Закрой рот, ― грубо оборвал её Михаил, неожиданно возникший на пороге.

Татьяна в испуге замолчала.

― А ты собирайся и чтоб духу твоего здесь не было, ― приказал он мне.

― Дайте ключ от приемной. Мне нужно свои вещи забрать.

Татьяна вопросительно глянула на мужа, тот кивнул, и она покорно протянула мне ключ.

Покидав в сумку свои незамысловатые пожитки, я оглядела комнату и усмехнулась:

― Ну, вот и кончилась моя служба. Денег не заработала, а неприятностей нажила! Ну да ладно, что не делается ― все к лучшему!

Тряхнув головой, придвинула телефон и набрала номер больницы. В следующую минуту мне откликнулся бодрый голос Марины Ивановны:

― Алле, слушаю.

― Анастасия беспокоит. Спешу сообщить, что прочитала ваше последнее письмо и получила огромное наслаждение, ― промурлыкала я.

― Какое ещё письмо? ― насторожилась бухгалтерша.

― То, что вы приготовили для Николая и не успели подбросить. Покушение помешало. Честно говорю-восхищена! Простая анонимка, а какой слог, какая лаконичность! Шедевр!

― Откуда оно у тебя?!

― Случайно в вашем столе обнаружилось.

― Ах, ты.. Кто ж это тебя учил по чужим столам шарить? Разве это порядочно?