Любовь не ржавеет

Хотя, с чего это я решила, что погибший был пешкой? Может, он в начальниках ходил и имел большой чин! Вон, как его коллеги землю носом роют. Совсем с ног сбились, разыскивая убийцу. Неужели, из-за рядового сотрудника так будут суетиться? С другой стороны, слишком молод был Степан, чтоб до больших званий дорасти. Скорей всего, тут играют роль корпоративные чувства. Убили милиционера, причем, по подлому выстрелив ничего не подозревающему человеку в спину. Вот теперь его бывшие сослуживцы, пылая гневом, и ищут убийцу. Ну, ладно! Почему вся милиция города ради него на уши встала, мне не особо интересно, а вот как он превратился в компаньона преуспевающей фирмы, очень даже любопытно. Что по-настоящему больших денег у Щапова быть не могло, я уже сообразила. Чем же тогда он так привлек Николая, что тот согласился взять его в долю? Может, связями? Когда занимаешься бизнесом, возникают всякого рода проблемы, часто очень щекотливые, и если есть человек, обладающий достаточным влиянием, чтоб их решать, это неплохо. Неплохо, но не повод, чтоб в долю брать. Можно просто купить услуги и обойдется это значительно дешевле. А потом, у Сипягина самого крепкие связи в городе. Вон, с мэром дружит, его предвыборную кампанию финансировал. Какие ещё связи нужны, когда ты с городской администрацией на короткой ноге?

А если Степан был связан с криминальными структурами? В газетах часто пишут, что сегодняшняя милиция ― это мафия. Может, он крышевал фирму и защищал от наездов других криминальных групп?

Тут я в своих рассуждениях зашла в полный тупик, потому как имела крайне смутное представление о взаимоотношениях бизнесменов с их «крышами». Моих куцих, почерпнутых из газет знаний явно не хватало, чтоб разобраться в хитросплетениях бизнеса и криминалитета.

«Поговорить бы со знающим человеком», ― тоскливо подумала я, и в голове всплыло имя Алеши Качанова.

Он учился со мной в одном классе и считался лучшим математиком в школе, что крайне раздражало Кольку. Мой честолюбивый приятель на протяжении всех лет учебы страшно конфликтовал с Алешей, раздраженный его явным преимуществом в той области, где на первенство претендовал он сам. Алеша же нрав имел покладистый и на Колькины взбрыки смотрел со спокойной насмешливостью. Что касается меня, то математические амбиции мне были абсолютно чужды, Алешин спокойный нрав импонировал и у меня с ним сложились добрые отношения. В общем, парень подавал большие надежды и все ожидали, что после школы он пойдет в институт. Алеша же неожиданно для всех стал милиционером. Последний раз мы виделась, когда я приезжала хоронить маму. Николай в тот момент в городе отсутствовал, и Алеша вдвоем с мои мужем занимались всеми печальными делами. Помнится, при расставании он дал мне свой рабочий телефон.

Я принялась быстро листать пухлую записную книжку и действительно на букву «К» нашла телефон Качанова.

Сначала трубку никто упорно не брал, и я уж было подумала, что придется разыскать одноклассника через его родителей, как неожиданно услышала бодрое:

― Качанов у телефона!

― Алеша, здравствуй. Настя Полоцкая беспокоит.

― Настена! Привет! Что такого ужасного стряслось в Москве, что ты мне звонишь?

― Я не в Москве. Я здесь, дома, ― засмеялась я.

― Давно приехала?

― Да, нет! Несколько дней назад.

― Молодец, что позвонила! Как супруг? Он тоже с тобой?

Зря Алеша спросил про Романа. При одном упоминании о муже у меня тут же испортилось настроение, но я взяла себя в руки и, как ни в чем не бывало, ответила:

― Остался в Москве. У него дела, работа. Я приехала одна.

― Жаль, отличный мужик. Хотел бы снова с ним встретиться.

Тут я придерживалась совершенно противоположного мнения, но пускаться в обсуждение не стала и перешла к интересующему меня вопросу:

― Алеша, ты Степана Щапова знал?

Голос бывшего одноклассника моментально посуровел:

― Почему ты о нем спрашиваешь? Была с ним знакома?

― Нет, что ты! Я его совершенно не знаю, ― испуганно пискнула я.

Честно говоря, собираясь обращаться за консультацией к Алеше, я как-то не учла, что мой интерес к погибшему вызовет у него законные вопросы, а вразумительно ответить на них мне будет трудно. Теперь же следовало или честно объяснять причину своего любопытства, которая в глазах взрослого человека да ещё милиционера, должна выглядеть крайне неубедительно, или беззастенчиво врать. Пока я ломала голову в поисках правильного ответа, Алексей продолжал допытываться:

― Если ты его совершенно не знаешь, откуда этот интерес?

― Никакого особого интереса нет. Я слышала, что его убили, а потом случайно узнала, что он раньше был милиционером и мне стало интересно, как милиционер превратился в бизнесмена, ― пустилась я в путанные объяснения, кляня про себя Алешину подозрительность. Ну, что ему трудно дать простой и ясный ответ и не изводить меня пустыми расспросами?

― Что-то ты темнишь, дорогая! Не успела приехать и уже интересуешься погибшим при странных обстоятельствах человеком. Причем, заметь, тебе совершенно незнакомым.