Любовь не ржавеет

― Они с удовольствием дадут тебе кредит. Можешь хоть завтра оформлять документы.

― Как мило! А условия? ― радостно воскликнула Нина.

― Условия? Обычные! Как всем!

― Коля, я тебя не об этом просила! На обычных условиях я и без твоей помощи могла получить. Мне нужен льготный кредит, и я просила за меня похлопотать, ― рассердилась приятельница на своего бестолкового друга, но даже в эту минуту в её голосе не чувствовалось настоящей злости. У меня, неизвестно почему, создалось впечатление, что сложившаяся ситуация её скорее забавляет, чем огорчает.

Николай изобразил удивление:

― Льготный? Извини, значит, я не понял.

― Что ты прикидываешься? Не понял он! Все ты понял! Просто не захотел помочь! Ведь не захотел, да? ― промурлыкала Нина.

Николай в ответ зашуршал бумагами, и Нинины вопросы повисли в воздухе. После небольшой паузы она тихо спросила:

― Коля, что происходит? Почему между нами возникла враждебность?

В ответ послышался задумчивый голос:

― Сам задаюсь этим вопросом. Вот, например, совершенно не понимаю, зачем тебе нужно было перехватывать мой заказ? Других в городе нет?

В кабинете опять повисла тишина. Похоже, теперь наступила очередь Николая задавать вопросы и не получать на них ответы. Однако, он по характеру был большим упрямцем и всегда пытался добиться своего. Не изменил себе и в тот раз.

― Откуда узнала про строительство супермаркета? Кто тебе сказал? допытывался Николай.

Его настойчивость позабавила Нину, и она тихонько рассмеялась:

― Мир не без добрых людей. Считай, синичка на хвосте принесла.

― Ясно, а тебе эта ушлая синичка не сказала, что я уже предварительно договорился и считал этот заказ практически своим? Ведь знала, что переходишь мне дорогу?

― Коля, ну что ты обижаешься? Это же бизнес! Кто шустрее, тот и в выигрыше. Сегодня я тебя обошла, в следующий раз ты меня. Такова жизнь, Николаша.

Голос Колькиной приятельницы звучал очень спокойно и даже немного обижено. Казалось, она искренне недоумевает, почему Николай так завелся.

― Как была, ты, Нинок, дурой, так ею и осталась. Ничему тебя жизнь не учит. Перешла мне дорогу, уела по мелочи и радуешься! А того не понимаешь, что в результате своих козней теряешь больше, чем приобретаешь. Моя дружба дорого стоит, вела бы себя порядочно, большую выгоду поиметь могла, ― взорвался Николай.

Ответа опять не последовало, и он тяжело вздохнул:

― Ладно, твоя проблема. А теперь извини, все вопросы мы с тобой порешали и мне нужно ехать. Дел много.

Он первый, недовольный и хмурый, вышел из кабинета и быстро зашагал к выходу.

― Явится Гришка, пускай никуда не отлучается и ждет меня, ― приказал на ходу и скрылся за дверью.

Следом, как всегда сияющая и довольная, выплыла Нина. Казалось, неприятный разговор её совершенно не расстроил, и она пребывала в прекрасном расположении духа. Задержавшись возле моего стола, томно закатила глаза и пропела:

― Жара какая, просто ужас. На улице с раннего утра пекло. А днем обещают +35! Холодной минералки не найдется? Умираю от жажды! Весь день пью, пью, а напиться не могу.

Пока я возилась с бутылками, она стояла возле окна и задумчиво глядела на задний двор. Приняв у меня из рук запотевший стакан, неожиданно поинтересовалась:

― Что слышно про убийство бравого милиционера?

Вопрос звучал почти игриво, и тон совершенно не соответствовал смыслу сказанного.

Какого милиционера? ― удивилась я.

Нина широко открыла фиалковые глаза и фыркнула:

― Степана Щапова, конечно! Или у вас ещё кого убили?

Я так опешила, что только и смогла спросить:

― Почему милиционера? Он же бизнесменом был!

Думаю, со стороны в тот момент я выглядела форменной недотепой. Видя мою растерянность, посетительница насмешливо глянула на меня из-под ресниц и снисходительно усмехнулась:

― Бизнесменом он стал не так давно. А до этого в ментовке служил.

Довольна произведенным эффектом, она принялась пить мелкими глоточками воду, не забывая при этом хитро поглядывать на меня поверх стакана. Выпив все до капли, аккуратно поставила его на край стола, вежливо поблагодарила и выпорхнула из приемной.

Известие о том, что Щапов раньше был милиционером, меня заинтриговало.

― В голове не укладывается, какими образом он мог превратиться в совладельца фирмы. По моим представлениям, для этого в дело нужно вложить деньги, причем, очень приличные. Не с пустыми ж руками он пришел в компаньоны набиваться! А если учесть, что доля Сипягина заключалась в заводе, то и претендент должен был внести что-то равнозначное. А откуда у обыкновенного милиционера такие суммы?