Любовь – не сахар, сахар – не любовь (сборник)

* * *

Через некоторое время я сидела в шезлонге на балконе лучшего отеля Монте-Карло. В моем распоряжении были чудный маленький носик, пухлые губы и груди, до отказа накачанные силиконом, превосходные вживленные волосы и куча других прелестей, гарантированных первоклассной пластической хирургией до самой пенсии. Плюс – персональный счет в банке, где деньги выдавались только по предъявлению отпечатков пальцев.

Мы с сынишкой бескомплексно наслаждались этой райской жизнью. Резко поумнев, Князь решил: для того чтобы человек боялся что-то потерять, перво-наперво он должен свыкнуться с мыслью, что имеет это. Я особо не выкаблучивалась и, словно послушная лапочка, безропотно свыкалась с красотой и богатством. В то время как сам Князь никак не мог привыкнуть к моей перешитой наново морде и хронически пялился на меня пораженным взглядом.

Но, честно говоря, значения этому я не придавала. Нынешняя хирургия может даже из Майкла Джексона выкроить Мерилин Монро. Если втереть в каждый сантиметр своей кожи по тысяче долларов, не мудрено стать красавицей. А на красавиц всегда пялятся. Пусть. Мне по фиг.

– Ну, дорогая, что ты скажешь мне теперь? – любовно проворковал мой сердешный Князюшка.

В моих небесно-синих контактных линзах плескалась вся лазурь Средиземного моря. Его обращение было вежливым, погода – прекрасной, мое настроение – добродушным.

– Ах, – нежно мурлыкнула я в ответ, – балун…

– О, моя малышка!.. – воспламенился он с ходу.

– Ты не понял, – безжалостно обломала его я. – «Балун» – это пароль.

– Какой же это мат? – офигел он.

– Самый непосредственный. Балун – это очень большой и игривый член. Так написано в словаре матов. Можешь посмотреть сам – страница номер девять, строка восемнадцать.

Как ни странно, вожделенный матюк возбудил Князя куда меньше, чем его скрытое значение.

– Послушай, – запыхтел он, словно влюбленный паровоз, – ты сейчас сказала этот пароль по обязанности или… по зову сердца? Может, что-то вдруг вызвало у тебя такие ассоциации?

Я двусмысленно улыбнулась. Влип. И сам виноват.

По фиг!

– Мне очень жаль, что я ничего не мог сделать для твоего сына, – горестно продолжал он, брызгая мне в лицо крокодиловыми слезами. – Но если ты действительно хочешь завести еще ребенка, я готов помочь тебе чем только смогу. Поверь! – Князь вдохновенно прижал руку к груди. – Мной движет искреннее человеческое участие…

Интересно, где прогуливалось его искреннее человеческое участие, когда я была прыщавым бородатым уродом?

– И намерения у меня самые серьезные…

На этот раз я улыбнулась так недвусмысленно, что он тут же начал собираться.

– Ну что ж, прощай, – протянул злополучный джигит, с чувством невероятного сожаления глядя на мой буйный бюст.

Его горе было таким неподдельным!

Впрочем, иногда мне казалось, что Князь взирает с такой любовью вовсе не на меня, красивую, а на ту сумму, которую он угрохал в мою неземную красоту.

Тоже мне Пигмалион!

– Надеюсь, насчет пароля ты сказала правду… – вздохнул он.

Я искренне хрюкнула про себя. Во всей этой истории меня спасло лишь то, что я была правдива до абсурда. Мне все было по фиг. За исключением одного маленького нюанса…

Мой сын был совершенно здоров!

Диагноз: любовь психоаналитический рассказ (курс лекций для практического применения)