Любовь не выбирают

Наша слабость заключается в том, что поддавшихся чувствам ведьм бывает трудно остановить, из-за чего едва вспыхнувшая симпатия может за считаные часы превратиться в настоящий пожар. В огонь, который, единожды разгоревшись, уже не ослабеет с годами. А окончательно погаснет лишь тогда, когда перестанет биться сердце влюбленной жрицы.

Проблема в том, что далеко не каждый мужчина готов связать свою жизнь с ведьмой раз и навсегда. Для них это чаще всего игра, развлечение. Одна-единственная, хотя и бурная ночь, во время которой им повезет испытать целое море необычных ощущений. Но открыв глаза поутру и встретив горящий взгляд отдавшей ему тело и душу женщины, мужчина, как правило, пугается. Внезапно понимает, что не готов, не желает, да и не способен на ответное чувство. Некоторые после этого злятся. Кричат. Отворачиваются. Иногда стыдятся собственной слабости. А потом уходят, стараясь поскорее все забыть.

Наш рок в том, что разлюбить такого мужчину мы уже не в состоянии. Мы будем отчаянно жалеть об этом, выть и плакать ночами в подушку… но любовь от этого не исчезнет. И со временем из дарящего благо, воспетого в песнях прекрасного чувства неумолимо превратится в проклятие.

Только по этой причине мы так трепетно относимся к выбору пары. Запираем чувства на замок, боясь, что на них не ответят. Постоянно сдерживаемся, подавляем любые проявления чувств и просто запрещаем себе любить кого-то конкретного, страшась, что страсть превратится в нечто, от чего нельзя будет избавиться. В любовь, которая способна не только дарить блаженство, но и приносить великую боль.

Неудивительно, что мы так редко приводим избранников в храм. Каждая из нас знает — если во время обряда брачный браслет почернеет, выдав неискренность жениха, наказание будет мгновенным и страшным. Смерть — неизбежная кара за попытку обмануть богиню. Воистину женская месть за поруганные чувства. За преданное доверие. За ложь. И мало кто согласится рискнуть жизнью избранника, заключив полноценный, освященный в храме союз.

Проблема в том, что неосвященные союзы богиней не одобряются, поэтому ведьмам всегда было легче не испытывать чувства избранника на прочность, а самим отказаться от служения. Уйти из храма. И оставшуюся жизнь провести вдали от сестер, променяв долг на обычное человеческое счастье. Или же несчастье, если окажется, что мужчина этого недостоин.

Да, это нелепо и местами похоже на трусость, но иного выбора у нас не остается. Все или ничего: такова наша плата за силу. Поэтому большинство ведьм стараются держаться от мужчин подальше, а решив завести ребенка, просто выбирают первого встречного и остаются с ним на одну ночь.

Конечно, бывают и исключения. Время от времени кто-то из жриц все-таки находит достойного человека, и тогда в мире становится на одну счастливую пару больше. Но большинство наших детей до сих пор растут без отцов. Мальчики, вырастая, уходят служить в храмовую стражу. Девочки, как правило, становятся жрицами. И пускай их с детства окружают любовь и внимание, но, честно говоря, это совсем не та забота, о которой мы втайне мечтаем. И совсем не та любовь, которой мы с таким трепетом ждем.

Раньше эти знания всегда были для меня чем-то далеким и само собой разумеющимся. Простые факты и выработанные за долгие годы учебы правила, которых я никогда не преступала. Но если до этого дня мне удавалось себя сдерживать и своевременно уходить, не позволяя зарождающейся симпатии поколебать мое спокойствие, то из подземного дворца было некуда деться. И некуда бежать от морана, который, сам того не зная, сумел всколыхнуть во мне совершенно неуместные чувства.

— Почему, Нора? — не услышав ответа, повторил повелитель Таалу, настойчиво заглядывая в мои глаза.

И снова я отвела взгляд, чтобы он не увидел там ничего лишнего. Не понял, что рядом с ним моя годами нараставшая броня почти готова раствориться.

Да, я на многое согласилась бы, чтобы он не узнал, что сейчас творилось у меня в душе. Но еще больше я отдала бы за то, чтобы он никуда не уходил. Не размыкал объятий. И хотя бы раз… всего еще один раз набрался смелости меня поцеловать.

— Боюсь, ваш отец был прав — мне нельзя участвовать в отборе, — хрипло ответила я, когда молчание стало угнетающим. — Ваш мир, к сожалению, не для меня.

Таалу прерывисто вздохнул. Но не отстранился, как я внутренне боялась, а снова наклонился и, приподняв мое лицо за подбородок, сделал еще одну попытку. Последнюю. Абсолютно беззащитный перед моей силой. Рискнувший полностью мне довериться. И все еще, как ни странно, не утративший надежды.