Любовь не выбирают

— Положение владыки ко многому обязывает, — глухо уронил моран, когда я подошла ближе и остановилась в нескольких шагах от него. — Поэтому, когда подошло время первого всплеска, а своей пары отец к тому времени так и не встретил, ему пришлось объявить об отборе невест.

Я нахмурилась.

Допустим, Таалу прав, и миф об идеальной паре в действительности — не совсем миф. По крайней мере, по отношению к моранам. И допустим… хотя бы на миг, что бог-отец настолько силен, что заранее определил в пару каждому морану некую женщину. Но тогда выходит, что прежний владыка вынужден был заключить брак по расчету, чтобы зачать сына и передать ему часть собственной силы, спасая тем самым себя и нас от угрозы. Подходящую жену Маару, судя по тому, что мы до сих пор живы, все-таки нашел. Но потом встретил другую женщину. Ту самую, которая по воле бога-отца оказалась абсолютно устойчива к его силе.

— Что произошло с законной супругой после того, как ваш отец встретил свою пару? — спросила я, уже не сомневаясь, что угадала.

— Она умерла.

— Своей смертью?

— Нет. Покончила с собой, потому что, как всякая любящая женщина… а она, на свое несчастье, действительно его любила… не смогла вынести появления соперницы. Она еще до обряда знала, что рядом с владыкой проживет недолго, но предпочла броситься в пропасть, лишь бы не видеть, как отец счастлив с другой.

Я прикусила губу.

— Это она была вашей матерью?

— Нет, — качнул головой повелитель. — Об этом немногие знают, но полноценный наследник правящего рода рождается только у истинной пары. Все остальные дети — побочная ветвь. Опора и поддержка для трона, но не более.

Я сглотнула.

— Значит, это Раалу?

— Да, — на мгновение обернулся владыка. — Именно за гибель матери он возненавидел отца. А я его в этом полностью поддержал.

— Но ваш отец не мог знать, что так получится, — поежилась я, не в силах представить, что пришлось пережить этой семье. — Он мог вообще никогда не встретить пару. А вопрос брака с той леди был жизненно важен не только для него, но и для всех нас.

На лице повелителя появилось жесткое выражение.

— Он мог решить этот вопрос как мужчина. И выказать хотя бы долю уважения женщине, которая по доброй воле рискнула пройти обряд и родить ему здорового сына. Вместо этого, найдя пару, отец сделал вид, что леди Найаре вообще не существовало. Он забыл о ней и отдал все свое внимание моей матери… и мне. Вернее, у него получалось это сделать ровно до того момента, пока мы не узнали правду.

Владыка помолчал, а потом так же глухо продолжил:

— Мать растила нас с Раалу как равных, без всяких различий. После смерти леди Найаре она приняла брата как собственного сына и сделала все, чтобы он не чувствовал себя ненужным. Для меня Раалу — как часть души. У меня не было и нет никого ближе. Отец же до него не снисходил. Для него был важен только я. И он никогда не думал, что своими поступками делает больно нам обоим.

— Мне жаль, — снова прошептала, робко коснувшись плеча владыки. — Мне действительно очень жаль, что все так получилось.

Моран опустил голову.

— Мать отказалась проходить свадебный обряд из уважения к леди Найаре. Она не стала владычицей вместо нее и никогда не стремилась к тому, чтобы народ знал о ее существовании. Отца это раздражало, но настаивать он не смел, поэтому формально у меня не было прав на трон. Вот только Смерть рассудила иначе.

— Почему же владыка не сумел уберечь вашу мать? — снова спросила я, боясь неосторожным словом ранить повелителя еще больше. — Если она была истинной парой, на нее не должна была действовать его сила. Разве нет?

— Все правильно — сила отца на нее действительно не влияла. И состарилась мама раньше срока совсем не поэтому.

— А почему тогда?

— Потому что… — Моран снова обернулся и, прикрыв глаза, очень тихо шепнул: — Она была такой же, как ты. И не могла ни дня прожить без дарующего ей силы солнца. Отец убил ее так же, как убил когда-то мать Раалу. И единственное, за что я ему благодарен, это за то, что третьей жертвы он уже не допустил.

От такой правды я вздрогнула и отшатнулась, только сейчас до конца осознав всю глубину отчаяния повелителя Маару, не сумевшего, да и по большому счету не способного спасти свою пару. Единственный способ ее уберечь — это отпустить на свободу… но именно такого Маару и не мог себе позволить! Без пары мораны долго не живут — мне об этом уже говорили. А повелитель без пары — это угроза всему миру. Маару помнил об этом, поэтому ему пришлось выбирать между счастьем и долгом. Потому же он выбрал долг. И потому же, умирая, Шаэра все равно продолжала его любить! Простила его. И все-таки, несмотря ни на что, осталась здесь, во тьме. До самого последнего вздоха, который, судя по всему, ей довелось сделать в полнейшем одиночестве.

Увидев мое побледневшее лицо, владыка Таалу тяжело вздохнул: