Любовь, опрокинувшая троны

Князей Вишневецких, богатейших и знатнейших людей современности, соблазнить деньгами, посулами о земельных приобретениях или чем-то другим «Лжедмитрий II» не мог. Никак. Не существует такой платы, которая стоила бы позора этого древнего рода! Зато сын Ивана Грозного легко мог соблазнить их высокой честью службы себе. Но для этого нужно быть истинным сыном Ивана Грозного.

3) Дмитрий «второй» был опознан всеми соратниками по первому походу.

4) Дмитрий «второй» был опознан жителями всех городов, через которые проходил во время первого похода.

Важная деталь. Во время первого похода Дмитрий не посетил город Стародуб – и его жители царя не узнали! Зато во всех прочих городах и весях он был опознан сразу и без сомнений. При внешности сына Ивана Грозного трудно обознаться.

5) Дмитрий был опознан своей женой и ее отцом.

6) Он был опознан боярами Москвы, большинство которых вернулось к нему на службу.

7) Он был опознан представителями земель, каковые после этого перешли под его юрисдикцию.

8) Он был опознан даже представителями римского папы! Сохранилась отписка кардинала Боргезе папскому нунцию по поводу отношения сына Ивана Грозного к католической церкви: «Начинаем верить, что Димитрий жив, но так как он окружен еретиками, то нет надежды, чтоб он продолжал оставаться при прежнем намерении; король польский благоразумно замечает, что нельзя полагаться на него во второй раз».

Грубо говоря, почти сразу по возвращении Дмитрий «второй» был уверенно и без тени сомнения опознан практически всеми, кто знал Дмитрия «первого» – за исключением кучки заговорщиков, совершивших на него покушение, и интервентов, ведущих против России захватническую войну. Добавить к этому пакету доказательств можно только его письма, каковые у «первого» и «второго» – неразличимы.

Дмитрий «второй» был всеми признанным государем всея Руси, сыном Ивана Грозного, возведенным на царствие еще летом 1605 года! Это неоспоримый факт. И увы – он оказался вынужден бороться с опасной крамолой, поддержанной внешними врагами России.

И опять самым таинственным моментом в биографии вернувшегося Дмитрия стала его «смерть». Это отдельная история, достойная пера поэта!

Разумеется, можно поверить в то, что сын хана Ураз-Мухаммеда сообщил царю о папиной измене – такое бывает, своих отцов чтят далеко не все знатные дети. Можно поверить в то, что после этого царь не стал отдавать предателя в Разбойный приказ или просто палачу, а заманил в кусты и самолично там зарезал – мало ли какая вожжа попала всесильному монарху под мантию? Можно поверить в то, что царский телохранитель громко объявил о желании убить государя – и отделался всего лишь домашним арестом. Сын Ивана Грозного вообще был очень добрым мальчиком. Можно поверить в то, что после этого обещания Петр Урусов остался личным царским телохранителем – ну, случился с правителем приступ суицидального сумасшествия, почему нет? Можно поверить, что во внезапном приступе гнева татарин безнаказанно застрелил правителя всея Руси, разрубил ему голову и отсек руку.

Невозможно поверить только в то, чтобы после этого преступления нигде не осталось мертвого тела!

Между тем – тело царя Дмитрия бесследно исчезло. Могилы Дмитрия Ивановича нет ни в Калуге, ни в окрестностях, ни в документах, ни даже в памяти народной.

Законный государь всея Руси просто испарился!

Причем сделал это – невероятно вовремя для своей державы.

Чтобы разгадать тайну исчезновения Дмитрия, нам нужно прежде всего вспомнить о его «команде» – его свите, его правительстве, его воеводах, а также оценить характер царя и мотивацию его поступков.

Давайте озвучим просто и линейно события Смутного времени.

Итак, по возвращении в Россию законного царя опознает большинство знатных людей и государевых чиновников, каковые возвращаются к нему на службу, формируя в Тушине органы госуправления. Главой этого правительства стал знатный боярин князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой. В России из крупных центров князя Шуйского признают только Смоленск, Рязань, Нижний Новгород и Казань. Де-факто всей страной правит царь Дмитрий Иванович, ведя затяжную осаду кучки московских изменников, каковых даже их покровители не считали законной властью. Так, польский король Сигизмунд в направляемых к Василию Шуйскому грамотах именовал того «князем», а не «царем». При попытке так обратиться к сыну Ивана Грозного – польское посольство было тут же отправлено обратно домой «учить родословные».