Любовь от начала до конца

Узнав, что почки сами не хотят работать и без диализа теперь не обойтись, ты погрузилась в депрессию. Люда часами разговаривала с тобой по телефону, чтобы отвлечь от грустных мыслей, но ты будто не слышала её: «Люд, получается, что жить мне осталось не так уж и много…», – сказала ты однажды. Три раза в неделю по четыре-пять часов на диализе. И так до конца жизни. Сколько это можно выдержать?

Про твою сегодняшнюю ситуацию со здоровьем не знает твой муж, не знают родители. Только ты, Люда и я. Родителям рассказывать – только мучить их. Они ничем помочь не могут. Людмила попыталась рассказать твоему мужу про всё, что сейчас происходит с тобой, но он так испугался, что Люда больше с ним об этом не заговаривала.

Несколько лет назад он потерял постоянную работу, и теперь вы бедствовали. Когда случалась подработка, нужно было на кого-то оставлять ребёнка, и его иногда выручали мама или Люда. Но справиться со взрослым тридцатилетним парнем, который не может комара прогнать или почесать нос, им уже было трудно. Здесь нужна была мужская сила. Пришлось мужу отказаться и от случайного заработка.

Работы нет. Денег нет. Живёте только на пенсию Игоря и твою. Ты в больнице, состояние ухудшается. Как жить дальше?

Страшно.

Тоня, Тоня…

Твоя жизнь придавила меня так, что я не мог вздохнуть. События последних дней теперь выглядели совсем в другом свете.

Да, я знал о твоей судьбе, но знал в общих чертах. Я знал, что всё плохо, но при этом плохое не казалось отчаянно плохим. Теперь мне стало понятно и чувство безысходности, которое придушило тебя, и усталость по жизни, на которую ты жаловалась, и отчаяние, которое толкало к мыслям о смерти, и обида на весь мир за то, что с тобой так жестоко обошлись.

Мне тоже захотелось упасть на диван и разрыдаться.

За что? За что? За что?

«Пытаюсь глушить в себе все мысли, которые лезут в голову, молитвами, – писала Люда. – Все упования только на Бога. Всё в его руках».

За что?!

Глава седьмая Вот это новость!

Мне тоже хотелось верить, что бог всё видит, всё знает и уж такому человеку, как ты, обязательно поможет. Если тебе не помочь, то кому же тогда помогать?

Да, всё в руках бога. Но всё-таки кое-что и в руках врачей.

Нет, Тонечка, я за тебя ещё повоюю.

Не зная толком, что предприму, я первым делом попросил Людмилу сканировать и прислать мне историю твоей болезни. Я был настроен решительно.

Как только результаты обследования оказалась у меня в руках, сразу же отправился к своему хорошему знакомому, который работал заместителем главного врача в областной больнице. Да простит он меня за маленькую ложь, но я представил тебя как свою сестру, которая осталась в Запорожье с родителями. Ну не мог же я, в самом деле, пересказывать ему историю своей школьной любви. Я забыл, что у нас с тобой разные отчества, но мой знакомый сделал вид, что не заметил.

Он внимательно просмотрел историю болезни и сразу высказал несколько важных для меня умозаключений. Привёл разные примеры. Один пример особенно воодушевил. У них на гемодиализе почти двадцать лет находится женщина, которая руководит поселковым советом и три раза в неделю мотается в областной центр. Я подумал, что обязательно расскажу тебе об этом, чтобы ты не думала, что всё беспросветно. Вон, человек уже целую жизнь на диализе.

Затем он вызвал к себе заведующую отделением гемодиализа. Уже в её кабинете я договорился, чтобы она проконсультировала тебя по телефону. Это была единственная возможность оказать тебе немедленную действенную помощь.

Наверное, ты не привыкла к такому стремительному решению вопросов, и потому услышав, что уже завтра в далёком российском городе с тобой готова разговаривать лучший специалист в своей области, стушевалась.

– Рома, ну что можно узнать по телефону? Врачи здесь ничего понять не могут… – неуверенно возразила ты.

Но как только я пересказал некоторые выводы врача после ознакомления с историей болезни, ты сразу же согласилась. Доктор будто не медицинский документ прочитала, а лично осмотрела тебя.

Всё. Жди.

Перед сеансом связи убедился, что ты на месте, не передумала. Это прибавило мне решимости, и с этим настроением я набрал код на двери в отделение гемодиализа.

Заведующая отделением ждала меня. Она попросила ещё раз посмотреть историю болезни и взяла ручку, чтобы записать твоё имя и отчество.

– Как зовут вашу сестру? – деловито поинтересовалась она.

– Антонина Николаевна, – сказал я каким-то чужим голосом от неловкости, что не говорю всей правды.

Антонина Николаевна… Надо же…

Только перед этим визитом я узнал твоё отчество, и мне показалось, что сейчас я говорю о каком-то другом человеке. Для меня ты всегда была только Тоней.

Разблокировал телефон.

После первого же гудка ты ответила. Я передал трубку врачу, достал блокнот и приготовился записывать её рекомендации.

– Здравствуйте, Антонина Николаевна. Что у вас случилось?

Я следил за выражением лица заведующей, слышал твои плохо разбираемые слова и по её движению головой в ответ на обстоятельный рассказ о самочувствии пробовал понять – есть надежда или нет?