Любовь по-французски. О чем умолчал Дюма

В 1595 году папа признал Генриха королем Франции и истинным католиком (напомним, что Генрих был протестантом, но перешел в католичество, даровав гугенотам свободу вероисповедания). Однако теперь новоиспеченный король практически перестал поддерживать связи с герцогом Фердинандо. Дабы не терять времени даром, ибо племянница потихоньку перемещалась в разряд старых дев, тот затеял переговоры с королем Испании на предмет замужества Марии с инфантом.

Надо сказать, что папская курия не спешила с рассмотрением запроса Генриха на аннулирование его брака с Маргаритой Валуа. К тому же неожиданно возникло непредвиденное обстоятельство: Генрих настолько увлекся молодой белокурой красавицей Габриэль д’Эстре, отнюдь не сгоравшей от любви к пожилому монарху, что пообещал жениться на ней. Фаворитка родила ему двух сыновей и дочь. Самым любопытным в этой истории оказалось то, что Маргарита Валуа, женщина неглупая и обладавшая определенным политическим весом, осознававшая необходимость обеспечения Франции наследниками престола, по неизвестной причине выступала в пользу женитьбы своего супруга на Марии Медичи. Пути Господа неисповедимы, и 10 апреля 1599 года двадцатипятилетняя Габриэль д’Эстре, беременная четвертым ребенком, внезапно скончалась в страшных мучениях. Такая внезапная смерть молодой женщины не могла не наводить на подозрения об отравлении. Нельзя сказать, что окружение французского короля немедленно вернулось к идее заключения брака с домом Медичи: рассматривались кандидатуры инфанты испанской, принцессы Саксонской, дочери курфюрста Баварского. По причине скудости их приданого было отдано предпочтение заневестившейся Марии. Часть ее приданого выплачивалась звонкой монетой, часть представляла собой списание долга французского короля дому Медичи. В декабре 1599 года папа Клемент VII огласил аннулирование брака французского короля с Маргаритой де Валуа.

В великое герцогство Тосканское прибыло несколько французских вельмож в сопровождении трехсот дворян, дабы участвовать в бракосочетании Марии со своим монархом по доверенности. На ослепительное зрелище подписания брачного контракта, состоявшееся 30 апреля 1600 года, Леонору не допустили, ибо прислуге там было не место. К тому же ей сообщили, что в свите королевы отныне имеют право состоять только люди благородных кровей. Естественно, Леонора насела на Марию, которая ни в чем не могла отказать своей фаворитке, уже не представляя своей жизни без ее общества. По ее заданию отыскали престарелого графа Галигаи, последнего представителя древнего рода (его фамилия удостоилась чести быть упомянутой самим Данте), согласившегося продать свой титул, который, по отсутствии наследников, становился выморочным. Правда, дядя-герцог попытался было воспротивиться включению Леоноры в список свиты племянницы, но Мария заявила, что в таком случае она вообще отказывается ехать во Францию. Фернандо, у которого голова шла кругом от проблем, связанных с проведением поистине царских празднеств для съехавшихся во Флоренцию четырех тысяч гостей, не стал упорствовать и уступил.

Осенью умер отец Леоноры, мать уже давным-давно упокоилась на кладбище. Новоиспеченную дворянку Галигаи теперь ничто не связывало с родным городом, ибо братья давно покинули Флоренцию, а сестра прозябала в монастыре. 5 октября она сидела среди прочих гостей за роскошным свадебным ужином, для такого случая Мария ссудила ее парадным платьем. Утром в кафедральном соборе Флоренции племянник папы римского, кардинал Альдобрандини соединил священными узами брака Марию Медичи с представителем Генриха IV, короля Франции и Наварры, герцогом Роже де Бельгардом. Невесте не была ведома пикантная подробность, о которой ей вскоре предстояло узнать: Роже был любовником ее соперницы, покойной Габриэль д’Эстре, до Генриха IV. Современники также считали именно его отцом старшего сына Габриэль, Сезара, которого король признал своим отпрыском, даровав ему титул герцога Вандомского. Среди толп зрителей, сбежавшихся поглазеть на торжественное шествие новобрачных, находился придворный живописец герцога Мантуанского Винченцо I (герцог был женат на сестре Марии, Элеоноре), 23-летний фламандец Петер Пауль Рубенс. Как истинный художник, он жадно впитывал все детали этого колоритного празднества, от бушующего пиршества красок ликующего окружения до нежного цвета лица и пышных форм не совсем юной невесты. Двадцать лет спустя эти воспоминания окажут ему огромную помощь в создании монументального аллегорического цикла из 21 картины «Триумф Марии Медичи», которым вдовствующая королева украсит одну из галерей построенного ею Люксембургского дворца. Это уникальное творение до сих пор составляет одно из главных украшений грандиозных коллекций Лувра.