Любовь по науке, или на практику в другой мир

— Что, правда, просто возьмешь и расскажешь, магистр декан?! — не удержалась от ехидства я. — А то, знаешь, тут не только я… Уже многие чего только не придумали!

— Гарвер? Дренер? — рассмеялся Гарон. — У обоих богатая фантазия, как подпортить репутацию сопернику. И это вместо честного состязания, которое нам предлагается!

Внутри меня что-то начало тихонько кипеть. Ну, не кипеть, но побулькивать…

— А ты прямо совсем честно состязаешься? Если бы я не поменяла конкурсы, то знал бы их все заранее! И сейчас проводишь со мной время, хотя вроде как…

— Что? Это ведь не запрещено. Никто и слова не сказал, когда Гарвер заманил тебя в кусты!

«Интересно, откуда он знает?» — изумленно подумала я.

— Давай не будем, — продолжал Гарон. — В смысле не будем спорить и пререкаться. Мы оба уже достигли нужного уровня в этом умении — дальше и развиваться-то некуда. Лучше посмотри, какая луна… — он с наслаждением запрокинул голову и уставился в темное небо, в котором блестели луна и звезды. И с таким же наслаждением вдруг сжал мои пальцы, словно боялся, что иначе я убегу.

Я замерла, боясь дышать. Больше ничего во мне не булькало. Лишь боялась спугнуть момент, который может и не повториться.

— Просто послушай. Я решил, что ты должна знать. Чтобы понять меня. Понять, почему я вдруг готов переть против «святого» — против истинных пар.

Голова немного поплыла. Наверно, сейчас он признается мне в своих чувствах! Наконец. Скажет, что настолько глубоко влюбился в меня, что готов идти на отбор, где все другие кандидаты имеют преимущество в виде истинности. А про «контрольную группу» придумал, чтобы попасть на него.

Ну давай же!

— Слушаю, — тихо сказала я. — И даже постараюсь понять.

— Когда-то, Маша, я любил одну женщину. Драконицу, — сказал Гарон.

И все во мне опустилось… Просто упало с небес на землю.

Ах да, растерянно подумала я. Он обещал объяснить причины, то есть рассказать историю, почему ему понадобилось в мой отбор. И вот, рассказывает.

Душа моя горько усмехнулась. Я пошарила на плече, чтобы для успокоения погладить Гришу или Красотку. Но, как на грех, именно сейчас мои птички вольно паслись где-то в рощице.

Это я надумала, что сейчас он будет признаваться в любви. Надумала, как глупая влюбленная дурочка…

Только его рука, нежно державшая кончики моих пальцев, как-то диссонировала с ситуацией. Но это слишком призрачно, слишком невесомо, чтобы давать себе надежду…

— И? — сглотнув слезы, спросила я.

Потому что Гарон сделал паузу после слова «драконица», словно погружался в далекие воспоминания.

— Она тоже полюбила меня. У драконов, знаешь, все непросто. Если нет истинности, то завоевать драконицу — большая проблема. Они не менее своевольны и свободолюбивы, чем мужчины-драконы. Тем более что их намного меньше, так что каждая драконица — на вес золота.

— Почему? — чуть не хлюпнула носом я.

Горевала, конечно, не о малом количестве драконов женского пола…

— Никто не знает. Есть лишь легенды, что всегда во всех мирах драконы были Хранителями мира. А быть Хранителем — работа сложная и опасная, требующая полного погружения. Тут не до семьи и детей. Мужчине как бы более с руки это делать. Вот и получалось, что дракониц рождается ровно столько, чтобы поддержать популяцию драконов. Правда, при союзе дракона с женщиной любой классической расы вроде человека дети рождаются тоже полноценными драконами. Наши энерго-информационные частицы полностью доминантны…

«Это местное название генов, значит», — уныло констатировала я.

— Так вот, я завоевал свою любовь. У нас все было хорошо. Даже хотели заключить обряд. Что-то вроде драконьей свадьбы, — Гарон горько усмехнулся. — Но тут появился один молодой дракон — прилетел из уединенного имения, где жил с родителями. И оказалось, что он… проклятье, истинная пара моей женщины! Она ушла к нему, отменила обряд. Все было предрешено, как только они оба поняли свою «истинность». Мое сердце было разбито — представляешь, такое может быть, — снова усмешка.

«Не сомневаюсь, разбить его не получается только у меня!»

— Нет, — соврала я вслух.

— И тем не менее это было так. Я даже был у них на «свадьбе». И видел кое-что…

— И что же это? — с интересом спросила я.

Мало-помалу, но история начала увлекать меня. Душе было уже не так больно.

— Когда она стояла со своим истинным перед Правителем драконов, то обернулась на меня. И в ее глазах я увидел… что она сомневается. Что истинность ее мужчины не выдавила до конца любовь ко мне. Увидел, что ей тоже больно…

— И ты вмешался? — с интересом спросила я.

— Нет, что ты! Никто не смеет осквернять святыню истинной пары! — на этот раз усмешка была весьма злая. — К тому же у нее был выбор. И она прежде его уже сделала. Я ведь предлагал попробовать пойти против этого благословения и проклятия драконов — истинности пары. Она не захотела. Какой смысл был «вмешиваться», а по сути — просто устраивать скандал прямо на свадьбе? Она вышла за него замуж. И все.

— Все? — удивилась я. — Конец истории?