Любовь по обмену

С ужасом смотрю, как он выпивает эти две капли, не запивая и не заедая. Правда, потом брезгливо морщится, убирая бутылку в сумку под стол, и выдает:

– Какая же дрянь…

С трудом заставляю себя выпить предложенное. Заедаю водку бутербродом и с удивлением отмечаю, что к жару в груди добавляется еще и особая, приятная расслабленность.

Потом мы дружно собираемся, выходим большой веселой компанией на свежий, пропитанный сосновой смолой воздух, закрываем домик и спускаемся к административным зданиям. Идем к большой асфальтированной площадке на берегу реки. Все это время я бесстыдно пялюсь на аккуратную вздернутую попку Зои, к которой так и хочется прикоснуться руками, губами, зубами… Все мои проблемы, кажется, отходят на задний план. Мне хорошо… Боже, да я пьян…

Зоя

Глубоко вдыхаю теплый осенний воздух. Птицы звонко щебечут над головой, солнышко играет яркими лучами, ласковый ветерок с каждым дуновением приносит запах реки и прелой травы. Хочется петь и улыбаться. Природа наполняет легкие не просто чистым воздухом, это кажется дыханием перемен.

– И зачем надо было вливать в американца водку? – спрашиваю Машу, когда мы подходим к месту построения. – Понятно, что эти две рюмки через пять минут выветрятся, а если кто-нибудь застукает его с перегаром?

– Зато смотри, как парень расслабился, – шепчет она.

Мы останавливаемся, и я оборачиваюсь назад. Парни что-то оживленно обсуждают. Джастин выглядит веселым, довольным и не устает фотографировать на смартфон все, что видит вокруг.

Напряженная морщинка на его лбу наконец разглаживается. На солнце его глаза светятся ультрамариновым синим – поистине волшебный цвет. Такими яркими и сочными бывают разве что сгущающиеся над городом сумерки – полуночные, густые, почти непроглядные.

Почему-то при взгляде на них у меня так сильно давит в груди. Это сродни той боли, когда понимаешь, что столь желанное может быть таким далеким и недоступным, даже если находится всего в метре от тебя. Но эти глаза – самые родные, самые дорогие. Только в них смотрелась бы до конца своих дней.

– И для смелости, – добавляет Дима, подходя ко мне вплотную и надевая белую кепку с эмблемой группы.

Его слова выдергивают меня из падения в бездну.

– Что? – бормочу будто во сне.

Но парень уже отвернулся. В руках у него целая стопка головных уборов, которые он раздает по очереди всем нашим одногруппникам.

– Полоса препятствий, болота, грязь, – подсказывает Маша, вставая на цыпочки, чтобы лучше разглядеть собирающихся возле столика жюри преподавателей. – Немного смелости Джастину определенно не помешает.

– Ага… – соглашаюсь. – А кто готовил речовки, песни, визитку?

Мой вопрос кажется неуместным, когда я замечаю, как над нами гордо реют флаги с изображением эмблемы команды – кто-то основательно подготовился. Не припоминаю, чтобы в прошлом году все было настолько серьезно.

– Ой, Градова, если бы вы с Суриковой больше интересовались жизнью группы, то не только получили бы слова речовки за пять минут до выступления, но и успели бы их выучить! – передо мной вырисовывается недовольное лицо Вики. Она в такой же белой кепке, как и у всех, в белой футболке, супероблегающих спортивных легинсах черного цвета и, конечно же, с неизменными аккуратными стрелочками на веках. – Держи!

Сует мне в руки листовку, затем подходит к Маше и дает еще одну. Не дожидаясь благодарности, спешит к парням:

– Никита, Дима, Игорь, Макс, Джа-а-а-аст! – Каждому по листовке.

Уверена, Машка тоже заметила, как она неосознанно повысила на несколько октав свой писклявый голос, называя имя Джастина.

– Спасибо, это что, надо выучить? – интересуется Дима.

– Не-е-ет, – успокаивает их Вика, одаривая всех по очереди ослепительной улыбкой, – достаточно будет просто прочесть. По моей команде.

– Уверена, у нее и сольный номер заготовлен на вечер, – хихикает Маша, разглядывая листовку.

– И даже два, – соглашаюсь я.

Вика с подружками занимают места в первом ряду. Они громко аплодируют появившемуся перед студентами Станиславу Вячеславовичу. Под мышкой у него зажата папка с бумагами, на голове ковбойская шляпа, в правой руке микрофон.

– Рад приветствовать вас на ежегодном туристическом слете… – начинается его речь.

– Ну что за мужчина! – вздыхает Вика на ухо Диане. – Такому бы свой бизнес иметь, а не тратить время на дебилов-студентов за зарплату в три копейки.

Делаю несколько шагов назад. Совсем не хочется их слушать. Да и за крепкими спинами наших парней можно прекрасно спрятаться. Никто и не заметит, что ты поешь невпопад или ошибаешься в кричалках. Подскакиваю, когда меня оглушает звук горна справа.

– Ой, прости, – смеется Никита и отворачивает от меня духовой инструмент.

И как я могла позабыть, что этот парень – звезда наших студенческих съездов: и капитан, и костровой, и трубач-заводила. Будь он неладен… Прикладываю ладонь к уху. Надеюсь, через пару минут слух вернется.

Веселье и соревновательный дух захватывают всех. Команды по очереди представляются, дружно кричат речовки, смеются. Вижу, что Джастин ничегошеньки не понимает, но это странное действо, похоже, ему нравится.