Любовь по обмену

– Такое, – отвечает он и вдруг хватает его, как щенка, за грудки. Оттаскивает на два метра правее, прочь с танцпола.

Не успеваю даже вскрикнуть, поэтому происходящего не сразу все замечают. Джастин подталкивает Игоря и приставляет спиной к стене. Когда я подлетаю к ним, он уже нависает над парнем горой из мускулов и горящей ненависти.

– Дж… – хочу вскрикнуть я и замираю, когда он вдруг приподнимает руку, в которой зажат полупустой стакан.

Боюсь, что ударит его в челюсть или куда-нибудь еще, поэтому на секунду зажмуриваюсь. Сердце сжимается в груди.

– Чувак, – преспокойно и будто издеваясь, говорит Игорь, – тебе бы проветриться. – Переходит на английский: – Иди, освежи мозги, а то, кажется, перегрелся.

Левая рука Джастина с гулким звоном обрушивается на стену возле его лица.

– Я тебя предупреждал, – тяжело дыша, произносит он в лицо противнику, – чтобы ты не трогал ее.

Закрываю рот ладонью. Мне очень хочется влезть между ними, чтобы разнять, но я не знаю, как это сделать. Сердце бьется так быстро, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди, в ушах шум.

Рублев уже не выглядит таким уверенным. Его кадык нервно дергается.

– Ты что-то перепутал… – пытается отодвинуть Джастина от себя и замечает посторонние взгляды. – Только тронь меня, и тебя вышвырнут обратно. Ясно? – Он похож на ужа, извивающегося на сковородке. – Ты в этой стране никто. Только тронь! – Игорь изображает самоуверенный смешок, но выходит нечто больше похожее на икоту.

Напряжение нарастает. Джастин и не думает отходить. Прижал его к стене и давит одним только взглядом. Музыка заглушает его дыхание, но я вижу, как высоко вздымается его грудь. Меня охватывает настоящая паника.

«Только не бей, только не бей, пожалуйста».

В эту секунду стакан в руке Джастина лопается с таким громким звуком, что я вздрагиваю. К ногам Игоря летит крошево из мелких и крупных осколков стекла.

– Эй, парни. Вы чего? – вовремя появляется Дима.

Легонько касается плеча американца, и тот делает шаг назад. Его челюсть стиснута, он продолжает сверлить взглядом изрядно вспотевшего Рублева, а тот, воспользовавшись ситуацией, отбегает, на ходу что-то гавкая и матерясь.

– Все нормально? – интересуется Калинин, оглядывая нас. Встряхивает Джастина: – Что произошло-то?

Но тот молчит. Смотрит вслед ретирующемуся противнику и тяжело дышит. Желваки бегают на его скулах, в глазах застыла ярость.

– Чего-то я ничего не понял, – говорит мне Дима по-русски, когда я вдруг замечаю стоящую в сторонке Вику.

В отличие от других зевак, она разворачивается неохотно, уходит медленно, то и дело оборачиваясь, чтобы смерить меня ненавидящим взглядом.

– Джастин, – касаюсь локтя парня, но реакции никакой. – Джастин!

Он переводит взгляд на меня, но ничего не говорит.

Замечаю кровь, сочащуюся с его ладони и капающую на пол.

Блин…

– Нам нужно на воздух, – бросаю Диме.

Тяну американца за собой. Завожу в уборную, врубаю воду и подношу его руку к раковине. Он не противится. Медленно разжимает дрожащую руку.

Она вся в осколках. Они ссыпаются по гладкой керамике вниз и исчезают в сливе. Наклоняюсь и осторожно вынимаю несколько застрявших в коже стеклышек, выбрасываю их в стоящее рядом мусорное ведро. Мои руки теперь тоже в крови. Осторожно беру и подставляю его ладонь под напор воды. Поверхность раковины заполняется розовыми струйками. Они стекают вниз, становятся совсем прозрачными, растворяются и исчезают в сливном отверстии.

Ополаскиваю его руку, затем свои ладони, выключаю воду и судорожно оглядываю помещение. Ничего подходящего. Меня уже нешуточно трясет.

Тут замечаю несколько бумажных полотенец, хватаю их, оборачиваю со всех сторон его кисть в несколько слоев и говорю:

– Сожми. Держи. Вот так. Да.

Джастин податлив и по-прежнему молчит.

– Пойдем, – беру его левую, неизраненную, ладонь в свою и веду прочь из клуба.

Мы выходим на темную улицу, залитую светом желтых фонарей. Там очень холодно. Почти по-зимнему. Выдыхаемый воздух поднимается вверх белым облачком и исчезает во тьме. Осенний ветер, завывая, беспощадно треплет на нас одежду, грозится забраться даже под кожу и проморозить до костей. Но вдруг порывы, будто почуяв серьезность ситуации, затихают, когда мы, отойдя подальше, останавливаемся у стены и смотрим друг на друга.

– Что это было, Джастин? – спрашиваю тихо.

И тут же жалею, что не прихватила куртку. Приходится обхватить себя руками, потому что в тонком платьице все равно что без одежды. Дрожу всем телом.

Парень молчит. Не сводит с меня глаз. Сощуривает их, будто думает о чем-то очень важном.

– Что с тобой? – говорю мягче.

Улицу заполняют приглушенные звуки музыки, доносящиеся толчками и едва ощутимой вибрацией из помещения клуба.

– Поговори со мной, – прошу.

Гляжу в его глаза и перестаю дышать. Осень, холодный ветер, луна, ночной город за спиной. Так красиво.