Любовь по правилам и без

Решив не откладывать дело в долгий ящик, я нашла на  письменном столе контракт на сценарий и подписала. Потом отсканировала и тут же отправила его Марку. Конечно, завтра – послезавтра приедет курьер, заберет его и вернет оригинал уже подписанным, честь по чести. Но мне хотелось показать Марку, что я ценю предложенную им работу и готова выполнить свои обязательства.

От Марка на почту пришел скупой ответ: «Спасибо». Значит, он получил мое письмо, и теперь со мной свяжется его помощник для уточнения деталей.

Надеюсь, мы не будем часто пересекаться с Марком лично, потому что я, боюсь, не выдержу.

Признаться, я ужасно по нему соскучилась. Мне не хватало его. Его тела, его разговоров, его всего. И родство Марка с Романом Валишевским уже не казалось таким уж важным. В конце концов, родственников не выбирают, и вины Марка в том, что Роман его племянник нет.

Сам Валишевский объявился в тот же день, буквально через пару часов после нашего разговора с Марком.

20

Сказать честно, я задумывалась над тем, что Роман, зная, где я живу, рано или поздно придет. В очередной раз выяснять с ним то, чего давно уже нет, не хотелось, но не сидеть же мне дома взаперти, как в крепости?

Булочная в соседнем доме была моей любимой.

Вообще в Париже, особенно в нашем округе, где мало туристов, но много парижан, этих булочных огромное количество, они  почти что в каждом втором доме. Но эта была моей фавориткой. Может быть оттого, что каждое утро в окно я могла наблюдать, как в половине шестого туда приходит молодая женщина, зажигает свет и начинает печь хлеб. У меня в ванной было окно, выходящее на улицу, и умываясь, я смотрела на свет, пробивающийся сквозь ставни, прикрывающие витрину. Начинало казаться, что мы с этой незнакомой женщиной одни в городе, я даже чувствовала с некое родство. А может, потому что здесь пекли особый, безглютеновый хлеб. Очень вкусный, между прочим, хотя я никак не могла понять, как это может быть, чтобы хлеб  и без глютена.

Размышляя о том, что последнее время, с момента нашей встречи с Романом, я начала вести себя совершенно несвойственным мне образом, постоянно качаясь на каких-то эмоциональных качелях, я провела ревизию холодильника и окрестностей.

Еды в доме было много, а вот хлеба не было совсем. На ужин планировался овощной салат, соус к которому я говорила самолично по старинному рецепту нашей семьи. Мари обожала этот салат, подбирая остатки соуса хлебом. Кстати, я тоже любила так делать. Может, не очень воспитанно, зато очень вкусно.

Отсутствие хлеба делало обязательным поход в булочную, сейчас как раз выпекают вечернюю порцию хлеба, значит я куплю еще теплый, с хрустящей корочкой, багет. А заодно могу выпить кофе. Это особенное удовольствие: сидеть в маленьком зале, смотреть в окно и пить эспрессо, никуда не торопясь.

Сказано - сделано. Что может сравниться с ароматом свежепомолотых зерен? Правильно, ничего. Я наслаждалась бодрящим запахом, лениво листая фотографии на телефоне. Все, кто видел нас с Мари, в один голос утверждали, что она моя уменьшенная копия. Но вот сейчас, глядя на ее смеющуюся мордочку, я не могла не признать - есть в Маньке что-то от Романа.

Мысли тут же переключились на Валишевского, с него - на Марка. Что я несла в нашу с ним последнюю встречу? Про инцест загнула, будто с головой у меня совсем плохо. Теперь, относительно успокоившись, я начала смотреть на ситуацию немного под другим углом.

Конечно, мое отношение ни к Роману, ни к его семье не изменилось, но Марк… это же совсем другое дело. Может быть, мне повезло наконец встретить «своего» мужчину, и сейчас только от меня одной зависит наше с ним общее будущее. Если я смогу пережить то, что он наполовину Валишевский, если мы вместе решим, как будет существовать в новой реальности, возможно, все у нас будет хорошо.

Я так задумалась, что не заметила появления нового, а точнее, старого персонажа. Сколько времени Роман сидел за моим столиком, разглядывая меня?

- Привет, - он поймал мой взгляд. - Я знаю, что тебе осточертела фраза, которую я сейчас скажу. Мне она тоже осточертела, но нам надо поговорить.

Все еще находясь во власти собственных мыслей, я довольно спокойно отреагировала и на его появление, и на его слова.

- Говори, - согласилась, понимая, что выхода у меня нет.

Я, конечно, могу встать и уйти, послав Романа куда подальше, но толку-то? Все равно он меня подловит, в этом можно не сомневаться. Валишевский упрямо сжал губы, явно собирался стоять на смерть.

- Говори, я слушаю, - повторила спокойно.

- Я знаю, что поступил с тобой, как последняя тварь. Знаю, Аня. Поверь мне, не было ни одного дня, чтобы я не думал об этом, не вспоминал, не жалел. Но у меня тогда не было другого выхода.

- Да, скажи еще, что твой отец женил тебя под дулом автомата. Или, быть может, он угрожал мне, и ты, исключительно из благородных побуждений, бросил меня, чтобы сохранить мне жизнь?

- Нет, отец сразу сказал, что решать мне. Как я скажу, так и будет. Потом, после того, как он познакомился с тобой, и ты ему понравилась, он назвал меня дураком.