Любовь по расчёту

– «Ах вернисаж, ах вернисаж», – бурчал Лопатин себе под нос, разглядывая портреты и пейзажи, развешенные на стенах. Всё было в модном чёрно-белом исполнении. Лопатин не видел в этих работах ничего интересного и с нетерпением ждал, когда Соня, наконец, тоже убедится, что модное, не значит хорошее. В этот момент взгляд его упал на противоположную стену и Лопатин, мягко говоря, остолбенел. Со стены на него смотрела та самая девушка-мечта, Ева с яблоком, о существовании которой он уже и не вспоминал. Забыл напрочь даже, как она выглядит. И вот, здравствуйте, приехали! Со стены прямо в душу Лопатина смотрели лукавые глаза. Собственно говоря, ничего, кроме глаз, на фотографии и не было.

– Класс! Правда? – будто бы сквозь вату услышал он голос Сони.

– Что? О чем ты? – Лопатин сделал вид, что не понял, о чем говорит Соня, хотя кроме фотографии лукавых глаз на выставке по большому счёту ничего интересного и не было.

– Глаза! Ты только посмотри, – Соня подошла к фотографии и стала разглядывать табличку рядом. – Станислав. «Взгляд», – прочитала она. – Интересно, сколько стоит?

– Ты с ума сошла, зачем тебе это?

– Как зачем? Это же объект!

– И куда ты этот объект приспособишь?

– Пока не знаю. Может быть на кухню, или в гостиную.

– Да мне кусок в горло не полезет, если на меня чужая баба будет пялиться!

– Тогда в холле! Придут воры, глянут и решат, что кто-то в доме есть. Ведь она, как живая.

– Давай позвоним этому фотографу и закажем ему твой взгляд. Зачем нам чужой?

– Не говори глупости! Этот взгляд не чужой, он как бы просто взгляд, всеобщий. Всемирный такой женский взгляд. Ну, как у Мадонны или у Евы.

– Скажешь тоже, – фыркнул Лопатин.

– Мужчина! – Соня отвернулась от Лопатина и поманила пальцем охранника.

Тот не спеша подошёл.

– Сколько стоит эта фотография? – Соня кивнула головой в сторону лукавых глаз Евы.

– Сейчас менеджера позову, – охранник опять неспешно удалился на свое место и вызвал по телефону менеджера.

Менеджером оказался бойкий юноша с длинными волосами и свитере в обтяжку.

– К сожалению, эта фотография не продается. Могу порекомендовать вам другие работы этого автора, – сообщил он Соне.

Лопатин облегченно выдохнул, но Соня сдаваться не собиралась:

– Мне другие работы не нужны, я эту хочу. Дайте телефон этого вашего Станислава.

– Мы телефоны авторов не даем.

– Я всё равно этого Станислава достану, и он тогда вам шею отвернет, за то, что не дали ему заработать. Вот эта вот сколько стоит? – Соня ткнула пальцем в сторону поля с подсолнухами.

Менеджер открыл блокнотик.

– Недорого, три тысячи.

– А эта? – Соня теперь указывала на фото льющейся воды.

– Эта пять, сообщил менеджер, сверяясь с блокнотом.

– Давайте телефон.

– Но…

– Давайте, давайте.

Менеджер нажал на кнопку своего мобильного и со вздохом протянул трубку Соне.

– Станислав? – строго спросила она. – Я хочу купить ваш «Взгляд». Знаю, что не продается. Я предлагаю вам тридцать тысяч…

При этих её словах глаза менеджера округлились.

– Хорошо! Пятьдесят, – продолжала упорствовать Соня. – Вот и договорились. Только имейте в виду, никаких реплик и копий. Я хочу иметь единственный экземпляр. О кей! – Соня передала трубку менеджеру, тот стал внимательно слушать собеседника, кивая головой и глядя на Соню несчастными глазами.

– Вы карточки принимаете? – спросила Соня, когда менеджер, наконец, нажал на отбой.

– Угу, – ответил тот и сглотнул.

– Вот видите, а вы боялись. Теперь у вас премия будет, – Соня достала из пиджака онемевшего Лопатина бумажник и протянула карточку менеджеру.

С тех пор, приходя с работы домой, Лопатин каждый раз спотыкался о лукавый взгляд Евы с яблоком и думал:

«Будь ты проклята!»

Ночью, если вдруг не спалось, он частенько ворочался с боку на бок и думал, как бы сложилась его жизнь, если бы он тогда плюнул на все свои планы и расчёты и подошёл к этой самой Еве? Наверняка торчал бы где-нибудь в «Сбере». До начальника отделения уже бы точно дослужился, хотя, кто его теперь знает? Сбербанк сейчас уже далеко не та совковая Сберкасса, где он проходил институтскую практику. И мужчины, насколько известно, там ценятся. Ну, был бы начальником какого-нибудь отдела в центральной усадьбе на Текстильщиков. Даже, может быть, и до заместителя предправления Северо-Западным Сбербанком дорос бы. Конечно, только в том случае, если б выше головы прыгнул. А Лопатин бы прыгнул, уж будьте уверены. И что? Не было бы у него в этом случае ни Вани Шнейдера, ни Робки Лопатина. Зато была бы Ева. Вот интересно, зато это или не зато?

* * *