Любовь по закону подлости

Воскресенье осталось в прошлом, и начались непрерывные будни. Жена конфьера Баровски улетела вслед за сыном, предварительно поругавшись с мужем вдребезги, а сам конфьер остался в Дикоморье, чтобы лично проследить за моим воспитанием.

Меня учили этикету, который и так был мне знаком, но по мнению нанятого учителя повторение — мать учения. Я готова была сама лично заплатить ему, чтобы он уехал отсюда. Чтобы не тратить драгоценное время, он решил заняться со мной азами, которые должна знать каждая девушка: сочетания цветов в одежде, подбор стилей для разных случаев жизни и макияж. От него я очень много усвоила, поэтому к концу второй недели была благодарна. С преподавательницей танцев мне тоже повезло: она была живая и веселая женщина, бабушка троих прекрасных внуков, поэтому могла помочь не только в управлении телом, но и мозгом.

Она часто говорила, что в жизни случаются непредвиденные обстоятельства. Не всегда все идет по нашему плану, главное, не сдаваться и верить в собственные силы. Не все слова нужно воспринимать буквально. Порой, ложь даже лучше, чем недомолвки, принятые за чистую монету. А счастье — это летящий камень, который рано или поздно упадет. Его лишь нужно поднять на руки и бросить заново с максимальной силой, наблюдая за его свободным полетом.

В моем распоряжении была библиотека на третьем этаже, а так же бассейн во дворе, наполненный солоноватой водой. Вечером мне разрешали спускаться с гор к морю в сопровождении охраны, и в эти моменты особенно чувствовалось ограничение моего личного пространства. Тогда я была согласна не только на помолвку, но и на брак, если он принесет мне долгожданную и необходимую свободу.

Долгие разговоры с мамой стали обыденностью. Казалось, мы никогда не были ближе, чем сейчас. С Хевальдом мы тоже вели переписку. Я улыбалась всякий раз, когда от него приходили сообщения. Нет, семью я не нашла. Но вот брата — определенно.

Так пролетели почти две недели. Был еще один выпуск конкурса невест Демио Диксандри, в результате которого девушек осталось шесть. А скоро их число уменьшится еще на одну. Делораи и Лика Локвуд были основными претендентками на руку и сердце красавца-миллиардера, им немного уступала Валэнтелла Юдинова.

В воскресенье вечером был назначен благотворительный прием. В прессе он вызвал не меньше ажиотажа, чем предшествующей ему выпуск «Двенадцать претенденток на счастье», вследствие которого осталось четыре красавицы модельной внешности и одна Пенни Куперт.

Накануне я дала отцу согласие на помолвку. Я устала от заточения, для меня оно было подобно смерти. После новостей о романтических отношений Йолины Зеалейн, некогда участницы конкурса невест Диксандри, и таинственного наследника «Корунских интросетей» рейтинг алмазной выставки резко подскочил.

Осталось только пережить её.

Глава 19

— Йолина, — позвал меня Вальд, войдя в открытые двери, и я обернулась к нему.

Мы находились в городском доме семьи Баровски в Дель-о-Рико. Внизу суетились организаторы и прислуга, заканчивая последние приготовления к приему гостей. На дом были вызваны стилисты и модельеры, которые довели мой образ до совершенства.

Сейчас на мне было платье с открытыми плечами и жестким корсетом бледно-зеленого цвета. Пышная юбка доходила до колена, ложась мягкими складками. На ногах — белые туфли со шнуровкой на щиколотке. Волосы собрали наверх, сделав спереди гладкий начес, а сзади закрепив шпильками в «ракушку». Из украшений тонкие атласные перчатки, жемчужные серьги, браслет и колье, завершающие образ элегантной наследницы семьи Баровски.

Только вот каждая жемчужина напоминала мне о тех, которые прятались в чемодане, чей перламутр по красоте мог затмить самые сверкающие бриллианты.

— Ты что-то хотел, Вальд? — спросила я, обернувшись.

Брат прошелся взглядом по моей фигуре, одобрительно хмыкнув. Я ему ответила тем же действием. Баровски-младший выглядел великолепно в любой одежде. Он предпочитал светлые тона, вот и сейчас серебристые брюки идеально сидели на стройных длинных ногах, а белоснежную рубашку прикрывал в тон к брюкам жилет. Из маленького кармашка выглядывала шатленка, уходя застежкой за изнаночную часть.

Брат развел руки в сторону и горделиво спросил:

— Хорош?

Сапфир-артефакт, идеально подходящий к глазам, блеснул в правом ухе. Светлые волосы сегодня были уложены на бок и приглажены. Он был красив и сам об этом знал.

— Хорош, — подтвердила я. — Ты пришел, чтобы сопроводить меня на вечер?

Лицо мужчины приобрело оттенок раскаяния.

— Как раз наоборот. Собирался, но планы резко изменились. Пришел предупредить, что не смогу быть рядом в самый ответственный день, — он поморщился. — Нужно помочь одной пухыхле-глупыхле. Она опять в передрягу попала. Ты ведь не держишь на меня обиды? Мне искренне жаль, и я готов к любому наказанию!

— Над наказанием я подумаю. А кто эта птичка певчая? — с усмешкой спросила я, и Вальд отмахнулся.

— Даже не спрашивай! У меня нет терпения о ней разговаривать!

Я изумленно вскинула брови, и Баровски-младший вновь поморщился.